"Вильям Хортсберг. Сердце ангела " - читать интересную книгу автора

черепах. На книжной полке поблескивал ацтекский обсидиановый кинжал. Я
заглянул в раскиданные как попало томики и обнаружил несколько книг по
китайской и тибетской магии.
Когда М. Круземарк принесла серебряный поднос с чайным сервизом, я
стоял у окна, думая об исчезнувшем кольце доктора Фаулера. Она поставила
поднос на низенький столик у кушетки и присоединилась ко мне. На
противоположной стороне Седьмой авеню, на крыше здания Осборн-Апартментс,
стоял большой дом с белыми дорическими колоннами, напоминая запрятанную на
полку корону, - он был похож на особняки в федеральном стиле.
- Кто-то купил дом Джефферсона9 и перенес его туда? - пошутил я.
- Особняк принадлежит Эрлу Блэквеллу. Он дает восхитительные приемы.
Интересное зрелище.
Она вернулась к кушетке. Я последовал за ней.
- Знакомое лицо, - кивнул я на выполненный маслом портрет пожилого
пирата во фраке.
- Мой отец. Этан Круземарк. - Струйка чая закружилась в прозрачных
фарфоровых чашках.
Плотно сжатые губы изогнуты в зловещей улыбке; в зеленых, как у
дочери, глазах - коварство и жестокость.
- Кажется, он судостроитель? Я помню его фото в "Форбесе".
- Он ненавидел живопись маслом. Говорил, что повесить у себя такой
портрет - все равно что повесить зеркало с замерзшим отражением. Сливки или
лимон?
- Пожалуй, ничего. Она подала мне чашку.
- Портрет был написан в прошлом году. По-моему, сходство
поразительное.
- Симпатичный мужчина.
- Симпатичный мужчина. Она кивнула.
- Поверите ли, ему за шестьдесят. Он всегда выглядел на десять лет
моложе своего возраста. В его гороскопе Солнце в аспекте сто двадцать
градусов с Юпитером, очень благоприятный аспект.
Я пропустил ее "мумбо-юмбо" мимо ушей и сказал, что он похож на
просоленного морского капитана из пиратских фильмов, которые я смотрел в
детстве.
- Совершенно верно. Когда я училась в колледже, все девчонки в
общежитии думали, что он Кларк Гейбл.
Я попробовал чай. По вкусу он напоминал перезрелый персик.
- Мой брат знавал одну девушку по фамилии Круземарк, когда учился в
Принстоне, - заметил я. - Она приехала в Уэлсли и предсказала ему судьбу на
выпускном бале.
- Наверное, моя сестра Маргарет, - сказала она. - Я Миллисент. Мы
близнецы. В нашей семье она - черная колдунья, а я - белая.
Я вдруг почувствовал себя так, как, должно быть, чувствует себя
кладоискатель, обнаруживший, что найденный им сундук пуст.
- А ваша сестра живет здесь, в Нью-Йорке? - беззаботно продолжал я,
уже зная ответ.
- Конечно, нет. Мэгги уехала в Париж больше десяти лет назад. Я не
видела ее целую вечность. А как звать вашего брата?
Вся моя легенда лопнула как мыльный пузырь.
- Джек, - сказал я.