"Карен Хорни. Женская психология " - читать интересную книгу автора

пенису. Этот интерес, в зависимости от достигнутого уровня развития, сначала
имеет аутоэротическую и нарциссическую направленность, как я описывала
ранее. Если мы будем рассматривать указанные "отно-шения зависти"
применительно к взаимному влечению полов, перед нами встанут новые вопросы,
относящиеся к причинам возникновения Эдипова комплекса у мужчин, и я надеюсь
ответить на них в следующей статье. Но если мы предположим, что зависть к
пенису является первым выражением загадочного взаимного притяжения полов,
тогда окажется, что нет ничего удивительного в том, что анализ обнаруживает
ее существование в еще более глубоких временных слоях, чем тот, в котором
развиваются желание иметь ребенка и нежная привязанность к отцу. Путь к
нежному отношению к отцу может быть подготовлен не только разочарованием в
связи с отсутствием пениса, но с таким же успехом и иным образом. И тогда мы
должны говорить о либидонозном интересе к пенису как о своеобразном
проявлении "парциальной любви", используя термин Абрахама 16. Такая любовь,
говорит он, всегда имеется в качестве предшествующей стадии подлинно
объектной любви. Мы можем также объяснить этот процесс и путем аналогии с
переживаниями более старшего возраста: восхищенная зависть прямым путем
ведет к любовному отношению. Что же касается чрезвычайной легкости, с
которой происходит возврат к зависти, я должна сослаться на определенное
аналитическое открытие 17. В ассоциациях пациенток нарциссиче-ское
стремление обладать собственным пенисом и стремление обладать объектом
либидонозного влечения часто так переплетены, что порой трудно понять, в
каком смысле употребляются слова: "Я его хочу". Еще несколько слов о женской
фантазии кастрации как таковой. Она дала название всему комплексу, так как
является самой поразительной его частью. Согласно моей теории женского
развития, я считаю целесообразным рассматривать эти фантазии как вторичное
образование. Я представляю себе их происхождение так: когда женщина находит
убежище в фиктивной мужской роли, ее женская генитальная тревожность до
некоторой степени переводится на мужской язык - страх ваги-нальной травмы
становится фантазией о кастрации. Девочка выигрывает от этого, так как
заменяет более мучительное чувство неуверенности (обусловленное ее
анатомическим строением) и ожидание наказания на конкретную идею. Кроме
того, так как сама фантазия кастрации тоже отчасти лишь причудливая тень все
того же старого чувства вины, то идея обладания собственным пенисом
становится желанным доказательством невиновности. Итак, начало типичных
биологических мотивов ухода в роль мужчины, лежит в Эдиповом комплексе. Но
позднее они подкрепляются и поддерживаются реальной дискриминацией женского
труда в обществе. Конечно, мы должны признать, что стремление быть мужчиной,
когда оно идет от этого источника, является превосходной рационализацией
бессознательных мотивов. Но мы не должны забывать, что дискриминация есть
часть нашей реальности и что на самом деле она гораздо сильнее, чем
большинство женщин это сознает. г Георг Симмель в этой связи говорит, что
"большая важность,
приписываемая мужчине в социальном плане, возможно обусловлена его
позицией превосходства в силе" и что исторически отношения полов можно грубо
описать как отношения господина и раба. И здесь, как и везде, "одна из
привилегий господина состоит в том, что он не должен постоянно помнить, что
он господин, в то время как раб никогда не может забыть, что он раб", Эта
привилегия, пожалуй, объясняет недооценку дискриминации в психоаналитической
литературе. В реальной жизни девочка от рождения обречена убеждаться в своей