"Джо Гудмэн. Безбрежное чувство " - читать интересную книгу автора

англичанка так просто и естественно вошла в круг семьи, что, казалось, была
полноправным членом семьи. Роберт и Чарити Маклеллан были в восторге от
Кортни и никогда не упоминали о том, что внучка появилась на свет раньше
девяти месяцев после венчания.
Рэй вторично приказала себе не вдаваться в воспоминания. Семейное
счастье Эшли было тут ни при чем. Просто это была минутная слабость, приступ
жалости к себе. А все из-за проклятой простуды и раздражающей россыпи
веснушек на носу.
Фу, как глупо! Подумаешь, веснушки! Невелика трагедия. Она не из тех,
кто помешан на собственной внешности. Тогда почему же эти маленькие рыжие
пятнышки довели ее до слез? Что это, первый признак старости?
В обществе, где для девушки было вполне допустимо выйти замуж в
пятнадцать, двадцать два года (почти двадцать три, если быть точной)
считались уже не молодостью, а зрелостью и поводом для беспокойства за
будущее. Эшли вышла за Салема в девятнадцать; Лия, младшая из сестер
Маклеллан, обвенчалась с Троем в восемнадцать; Гарет женился на
семнадцатилетней. Только Ною и Рэй до сих пор не удалось завести семьи.
Впрочем, старый холостяк редко служит мишенью для шуточек, не то что старая
дева. К тому же Ной был далеко не равнодушен к женскому полу и вполне еще
мог устроить свою жизнь в отличие от Рэй, которая явно засиделась в девках.
По натуре пылкая, она с завистью подмечала оттенок интимности в отношениях
Эшли и Салема. Ее чуткий слух улавливал по ночам тихий смех и звуки любовных
игр, от которых она забивалась под подушку. Это было именно то, из-за чего
два года назад она сбежала из Маклеллан-Лэндинга: видеть, как Трой открыто
нежничает с женой, было для нее просто невыносимо. Нет, это был удар не по
чувствам. Страдало ее самолюбие.
"Вот и дели постель с самолюбием! - угрюмо подумала Рэй. - Дели до
глубокой старости, из страха, что каждый твой избранник оставит тебя ради
другой. По крайней мере сестер у тебя больше нет!"
Этот довод был ей хорошо знаком: раз за разом она повторяла его в
минуты уныния. Не так уж трудно победить в споре саму себя, но как только на
горизонте появлялся поклонник, Рэй тотчас вспоминала, сколько на белом свете
одиноких женщин и как легко отбить мужчину - было бы желание. Раз за разом
отвергая мужчин раньше, чем они отвергнут ее, она обрекала себя на
одиночество. В этом и была самая большая ирония ее жизни.
При рождении ее нарекли Рахаб. Звучное имя нравилось девочке до тех
пор, пока она не узнала, что точно так же звали пресловутую библейскую
блудницу. При первой же возможности она переделала свое имя на американский
лад и с той поры росла недотрогой. Почему родителям не пришло в голову
назвать ее Марией, в честь непорочной девы? Все равно ей грозило остаться в
девках до старости.
Не усидев в кресле, Рэй подошла к окну и прижала ладони к теплому
стеклу. Солнце проливало животворный свет на весеннюю землю. В ящичках для
цветов, что стояли на всех подоконниках дома напротив, уже пробились первые
ростки. Под тем окном, в которое смотрела Рэй, тоже был такой ящик, и на
некоторых стебельках можно было разглядеть набухшие бутоны. Внезапно Рэй
испугалась за будущие цветы. Глупышки, они доверчиво откликнулись на первую
ласку солнца и готовились раскрыться для мира во всей своей красе. Они не
знали, что у весны переменчивый характер и завтра солнце может вовсе не
выйти из-за туч. Уже сейчас в воздухе чувствовалось дуновение холодного