"Джо Гудмэн. Мое непреклонное сердце " - читать интересную книгу автора

еще меньше еды, чем когда он подкармливал Декера и Грейдона.
Через десять дней после ухода Декера у Колина начался сильный кашель.
По ночам в холодной спальне, где койки стояли почти вплотную друг к другу,
Колин будил всех бесконечными приступами мучительного сухого кашля. Он
пытался зажимать рот кулаком, чтобы заглушить звук, но все было напрасно. В
одну из таких ночей Джейми Фергюссон и Джон Тарлей разработали против него
свой особенный план. Как только Колин начал кашлять, они тихо поднялись со
своих постелей, набросили ему на голову одеяло и по очереди стали мутузить
его кулаками. На следующую ночь применять физическую силу уже не пришлось.
Они просто закрыли ему лицо подушкой и держали до тех пор, пока он не
затих.
Миссис Каннингтон первой пришло в голову приспособить Колина к делу,
используя его телосложение. Одной его худобы явно не хватало. Главное, что
у него были необычайно узкие плечи и бедра. Директора, мечтавшего
избавиться от Колина, долго уговаривать не пришлось.
Так он попал в подмастерья к трубочисту. Но несмотря на то что
приспособился он чистить трубы превосходно, он очень быстро выдохся. Его
золотистые волосы, которые еще совсем недавно с такой нежностью потрепывала
его мать, покрылись жирной копотью. Зловещий румянец Колина исчез под слоем
сажи и угольной пыли, а синяки от постоянных побоев стали невидимыми из-за
бесчисленных грязных разводов на лице и шее.
Его вернули в работный дом Каннингтонов через несколько недель,
нарушив договор и сроки ученичества. Мистер Каннингтон отодрал его за уши,
а его супруга громко во всеуслышание отругала. Голова Колина распухла, в
ней так звенело, будто кто-то бил в колокол.
- Мне совсем не нравится, что он будет жить у нас до двенадцати лет, -
заявила миссис Каннингтон. Она отодвинула свое вышивание, сложила руки на
коленях и выжидающе посмотрела на супруга. - У него такие глаза, будто мы в
чем-то перед ним виноваты. Ты это заметил?
Конечно же, он заметил. Директор продолжал молча прочищать свою
трубку.
- Будто эта наша вина, что его несчастные родители умерли. Мы сделали
для него все, что могли. И об этом знают все.
Когда миссис Каннингтон говорила, она обязательно делала особое
ударение на каком-нибудь слове. Она считала, что это придавало ее мнению
особый вес.
- Должна заметить, - продолжала она, - они наверняка обеспечили своих
детей. Сразу было видно, что это люди со средствами.
Мистер Каннингтон отложил в сторону ершик, которым чистил трубку, и
стал набивать ее табаком. Он был разочарован не меньше, чем его жена. Оба
они питали надежду на то, что вдруг объявятся какие-нибудь родственники
Колина, Декера и Грейдона. На собственные деньги они поместили объявления в
лондонских газетах, описав троих братьев и обстоятельства гибели их
родителей. Но до сих пор никто так и не откликнулся и не заявил, что хотя
бы что-то знает о родственниках этих детей.
По одежде мальчиков и по вежливой грамотной речи Колина Каннингтоны
догадывались, что они из очень состоятельной семьи. На постоялом дворе в
Бернсайде, что на почтовой дороге к северу от Лондона, никто ничего не знал
об этом семействе, которое когда-то остановилось там пообедать. Через
тридцать минут после того, как они покинули постоялый двор, на их карету