"Дэниел Худ. Драконья справедливость ("Лайам Ренфорд" #4) " - читать интересную книгу автора

- Нет. Да вам и самому должно быть это известно. Наш герцог чародеев
не жалует, ну и...
Лайам склонил голову набок, озадаченный странными интонациями в голосе
юноши. Словно ему намекали на что-то, о чем стеснялись сказать. Однако
через мгновение он решил не пускаться в расспросы, а вернуться к насущным
задачам. Да и гильдия с ее легендарной палатой перестала его волновать. Кто
победит - белые серых или серые белых - неважно. Маги магами, но сейчас ему
нужен всего лишь один чародей.
- Ладно,- сказал он,- будем считать, что Пассендуса убил маг,
маскирующийся под обычного человека. Уоринсфорд - город маленький, и раз уж
тут его не заметили, значит, прячется он хорошо.
Из коридора донеслись звуки какой-то возни, затем дверь оружейной
комнаты приоткрылась и кто-то окликнул Эласко по имени. Тот, извинившись,
выскользнул из помещения. Лайам не обратил на это внимания.
- Ты сможешь отслеживать, не применяется ли где-нибудь магия? -
спросил он у Фануила. Вопрос был чисто формальным. Дракончик чувствовал
всплески магической силы приблизительно так же, как люди ощущают тепло и
видят во мраке свет.
"Да, мастер. Кстати, учти: стило и чернила - тоже магические. Все, что
ими написано, тут же появляется где-то - на таком же листке".
- И на здоровье, - сказал Лайам, - но к нашему делу этот фокус
отношения не имеет. Нам надо выяснить, зачем здесь ошивался Пассендус, и
совершенно неинтересно, как он поддерживал с гильдией связь. Впрочем,
выяснить что-либо вряд ли удастся. Убийце нет смысла крутиться там, где его
ищут, а за неделю он мог уйти далеко.
"Мог, мастер. Конечно, он мог и уйти, но все же..."
Пустых возражений Лайам терпеть не мог, и потому он был рад приходу
Эласко.
- Квестор Ренфорд, стражники, дежурившие у дома Хандуита в ту ночь,
уже тут. Не желаете ли пройти в караулку?
"Он смылся, попомни мои слова",- бросил Лайам дракончику и, хлопнув
дверью, вышел из оружейной.

Возвратился он уже не со столь бравым видом, а на Эласко просто жалко
было смотреть.
- Ах, квестор, не знаю, как мне теперь перед вами и извиняться, -
сокрушенно приговаривал юноша. Но и винить этих людей тоже нельзя. Ведь за
четыре месяца много воды утекло, а память - она как сеть, в которой
застревает лишь крупная рыба.
Никто из патрульных не помнил, как выглядела пентаграмма, и разговор с
ними не дал ничего. Это был жестокий удар, он перечеркивал всяческую
надежду вывести Хандуитов на чистую воду. Лайам занервничал - все шло
наперекосяк.
- Да вы-то хоть перестаньте так убиваться, - сказал он юноше,
возможно, несколько грубо, но злость и вежливость - вещи несовместимые, а в
нем разгоралась злость. Его щелкнули по носу, с него сбили спесь. Не люди,
а обстоятельства, но это неважно. Неспособный ни подтвердить, ни
опровергнуть показания Хандуитов, неспособный вообще ни в чем разобраться,
он повернулся к заваленному вещами столу.
Смерть Пассендуса - это ведь тоже загадка! Вот его вещи: одежда, книга