"Дэниел Худ. Дракон Фануил (Лайам Ренфорд #1)" - читать интересную книгу автора

откинул дверцу печи. На металлическом противне, под которым переливались
алые угли, возлежали четыре сдобные булочки, слегка подрумянившиеся и
украшенные узором из сахарной пудры, - точь-в-точь такие, какими ему
доводилось лакомиться в Торквее. Голод возобладал над осторожностью, и
Лайам потянулся к еде. Перекидывая с руки на руку горячую сдобу, он донес
ее до стола и там уронил.
Лайам взял кувшин и хлебнул еще воды, жадно поглядывая на свою
добычу. Она все еще чуть потрескивала от жара, но желудок Лайама бунтовал,
и он все-таки позволил себе отщипнуть кусочек. Стоило лишь ему положить
его на язык, как желудок тут же затих.
Булочка была великолепна. Она ни в чем не уступала столичной выпечке.
Смородина, орехи, немного корицы - все эти приправы в ней ощущались и
придавали ей восхитительный вкус. Булочка была выше всяких похвал, но,
увы, - чересчур отдавала магией. Ее явно только что испекли, а не просто
разогрели, да и угли были раскалены, словно огонь горел не менее часа.
Точно, магия, - решил Лайам, заглатывая остатки сдобы и впиваясь зубами в
румяный бочок ее аппетитной сестренки. Магия никогда не ассоциировалась у
него с такими житейскими мелочами, как горячие булочки с орехами и корицей
или ледяная вода. В представлении Лайама магия была нужна исключительно
для чего-то монументального - скажем, чтобы вызвать демона, потопить
корабль или уничтожить армию. Теперь его мнение о магах, и о Тарквине в
частности, несколько изменилось.
Вспомнив о Тарквине, Лайам вспомнил и о том, что чародей теперь
мертв, и нахмурился. Прихватив из печи последнюю пару булочек, он
направился в спальню.
Тело Тарквина уже успело окоченеть; это можно было сказать, даже не
притрагиваясь к нему. Старик был мертв никак не менее двенадцати часов -
так подсказывал Лайаму наметанный взгляд врача и солдата. Лайам
прислонился к дверному косяку и, рассеянно забрасывая в рот лакомые
кусочки, принялся рассматривать труп.
- Убит, - произнес он вслух и едва не рассмеялся - к столь очевидному
выводу не мог не прийти и дурак.
Но кем? И зачем? Лайам понял, что недостаточно хорошо знал Тарквина,
чтобы строить какие-то предположения. Наверно, единственный, кто может
что-нибудь знать, это Фануил, а Фануил - всего лишь животное.
Или нет?
"Мы одно целое".
Когда эта мысль вошла в его мозг, дракончик пристально смотрел на
него, - вспомнил Лайам. Ему доводилось слышать, будто маги и их фамильяры
связаны некими особыми узами. Но эта связь, по имеющимся у него сведениям,
должна была поддерживаться сложными заклинаниями и являлась продуктом
общения с потусторонними силами. Такое могло быть доступно лишь опытным
магам.
Дожевав третью булочку, Лайам покинул спальню и побрел в кабинет.
Фануил все еще спал, свернувшись клубком.
"Совсем как собака, только с чешуей и большими когтями. И еще умеет
пересылать в мою голову свои мысли". Лайам поморщился и отошел.
Сквозь пыльное окно, почти упиравшееся в твердыню утеса, едва
пробивался утренний свет. Впрочем, глаза Лайама успели привыкнуть к
царящему в помещении полумраку, и он стал осматриваться вокруг. Его