"Ты в моей власти" - читать интересную книгу автора (Гаскойн Джил)

5

В понедельник утром, открыв глаза, Розмари обнаружила, что проспала. Было уже почти восемь. Таблетка снотворного и воспоминания о Бене заполнили ее ночь бурными сновидениями; она еще пыталась смыть их душем, когда услышала, что почти одновременно зазвонил телефон, а Пат открывает входную дверь. Завернувшись в полотенце, оставляя мокрые следы, она бросилась к телефону, по дороге сдергивая купальную шапочку. Звонила Фрэнсис.

– Ты вернулась! – В голосе Розмари звучала радость.

– Да, вернулась. Как твои дела? Я пропустила дивный день рождения?

– Боже мой, Фрэнни, кажется, это было уже тысячу лет назад. Мне столько нужно рассказать тебе. Когда можно с тобой повидаться? – слова вылетали так быстро, что почти теряли смысл. Она вдруг снова почувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой.

– Ты хочешь сказать, что произошло нечто важное? – спросила Фрэнсис. – Знаю, знаю, Элла уехала.

Розмари засмеялась, несказанно обрадованная возвращением подруги.

– Не в этом дело, дурочка. Но Элла действительно в Ноттингеме, в театре, у нее контракт на три месяца.

– Тогда, значит, лондонский «Мак-Дональдс «прогорел.

– Не представляешь, как я рада слышать твой голос. Когда у тебя есть время?

– Если хочешь, встретимся сегодня. Может быть, в «Плюще»? – предложила Фрэнсис.

– Нет, – быстро сказала Розмари, – где-нибудь в другом месте.

– Понятно. А что произошло в «Плюще»? – В голосе Фрэнсис звучало любопытство.

– Я все расскажу тебе, когда мы увидимся.

– Может быть, позавтракаем вместе? – Настойчивость Фрэнсис позабавила Розмари.

– Это нужно рассказывать без свидетелей. А я сегодня запаздываю. Пат уже здесь, а я еще не одета.

– Не одета! И это в восемь часов! Теперь я и вправду сгораю от любопытства. Знаешь, напротив театра «Друри-лейн» есть чудесный итальянский ресторанчик «Сан-Франческо». Не бери машину, и мы сможем напиться. Ты на диете?

– Нет. Конечно, это будет замечательно. В половине восьмого, хорошо? – Розмари прикидывала, что нужно сделать за день.

– Буду ждать с нетерпением. Удачного тебе дня. – И Фрэнсис положила трубку.

Очутившись внизу, Розмари полностью погрузилась в дневные дела и заботы. Она не помнила, где спал Бен ночью в пятницу, и была удивлена, когда Пат крикнула сверху:

– Поменять постель в гостевой комнате?

– Что? – Розмари просматривала почту, жуя тост, и, подойдя к кухонной двери, посмотрела на Пат поверх очков, которые надевала для чтения.

– В одной из гостевых комнат кто-то спал. Сменить постель или гость еще вернется?

Тут она вспомнила.

– Нет, Пат, смените. И можно убраться как следует у Эллы. Ее не будет три месяца.

– Ну, это я оставлю на другой раз, когда будет больше времени. Я не убиралась в ее комнате Бог знает сколько. Представляю себе, что там творится. – Голос Пат сделался глуше, – продолжая бормотать себе под нос, она полезла в шкаф, чтобы положить туда чистые простыни.

Розмари отложила второй тост и подлила себе чаю, собираясь взять чашку с собой в кабинет, где обычно дожидалась Дженни.


Большинство звонков в это утро было деловых, в основном относительно записи шоу в следующий четверг. К большому удивлению Розмари, около одиннадцати позвонила мать. Обычно она дожидалась, пока позвонит дочь.

– Розмари?

– Мама? Вот это сюрприз. А я собиралась позвонить тебе сегодня ближе к вечеру и узнать, когда у тебя на этой неделе есть свободное время.

– Свободное? Что ты хочешь сказать? Я никогда никуда не хожу. Я звоню, потому что несколько дней ничего не знаю о тебе и хочу проверить, все ли в порядке. Когда мы виделись в последний раз, мне показалось, ты чем-то обеспокоена.

– Обеспокоена? Нет, все в порядке. Просто была занята. Я хочу сказать: в этот уик-энд. Прости.

Бетти казалась недовольной.

– Элла уехала?

– Да, в прошлую пятницу.

– А ты уезжала куда-нибудь на уик-энд?

Розмари помолчала.

– Нет. У меня был… друг здесь. – Она поколебалась, прежде чем произнести «друг», но любое другое определение шокировало бы мать. Она перевела разговор: – Водонагреватель работает? Ты попросила их прислать счет мне?

– Да, прекрасно работает. Счет пошлют тебе. Я не могла разобраться, как действует регулировка времени, но миссис Друэтт, соседка, заглянула на чашку кофе и любезно все мне объяснила. Не знаю, что бы я без нее делала.

Розмари всегда поражало, как легко мать умеет заставить ее почувствовать себя виноватой в том, что не уделяет ей достаточно внимания. Почти всегда в разговорах с матерью Розмари испытывала желание извиниться неизвестно за что. Она снова спросила:

– Так какой вечер тебя больше устраивает? Я занята сегодня и в четверг.

– Дважды на этой неделе я иду играть в бинго. Позвони мне, когда ты будешь свободна. Передавай привет Элле, если она позвонит. Надеюсь, ее спектакль пройдет с успехом.

В раздражении, не понимая, зачем мать звонила, разве что напомнить дочери о своем существовании, Розмари услышала, как на том конце провода щелкнула о рычажок трубка.


Вечером Розмари отправилась в супермаркет, останавливаясь перед каждым прилавком, чтобы что-то бросить в тележку, и раздумывая, что покупать, если Элла так надолго уехала. Может быть, сесть на диету? Она взяла несколько упаковок замороженных малокалорийных блюд и решительно прошла мимо кондитерского отдела, вдруг сообразив, что впервые за много лет пошла в магазин без списка покупок.

Потом зашла в магазин деликатесов, где они с Беном были в то первое воскресенье, и улыбнулась, почувствовав, как при одном воспоминании всю ее охватил жар. Она сделала несколько покупок и поспешила домой на случай, если он вдруг позвонит. На автоответчике было четыре сообщения. Все касались следующего шоу. От Бена – ничего.

Разочарование не покидало ее, пока она готовила чай и пила его, доедая два последних шоколадных печенья. «Завтра я приду в порядок», – уверила она себя и, оставив чашку на столе, поднялась наверх, чтобы подготовиться к встрече с Фрэнсис. В четверть восьмого, когда Розмари появилась в «Сан-Франческо», Фрэнсис уже была там. Она заказала бутылку «Фраскати» и сидела с бокалом и непременной сигаретой, которую держала на отлете, и что-то оживленно говорила внимательно слушавшему официанту.

– Как же я рада тебя видеть. Я так соскучилась, – сказала Розмари, усевшись.

– Как это вино, подойдет? Пей скорее, догоняй меня. Это развяжет тебе язык, и я услышу все твои новости.

Официант налил Розмари вина и принес им меню. Фрэнсис подняла рюмку.

– Салют, дорогая моя. Прости мне сигарету, я опять начала курить. Не сердись.

Розмари засмеялась и сказала:

– Что за ерунда, дай и мне одну.

– Боже мой! – Фрэнсис поднесла к сигарете подруги горящую свечу, затем попросила: – Позволь мне заказать. Ты голодна?

– Весь день почти ничего не ела.

– Прекрасно. – Фрэнсис подняла руку, подзывая официанта. – Alfredo, per favore… – И ужин был заказан.

Дожидаясь, когда принесут еду, они тихо беседовали, сидя за маленьким столиком в углу.

– Ну, – сказала Фрэнсис, – что за чертовщина могла случиться в твоей размеренной и спокойной жизни?

Розмари улыбнулась.

– Я встретила человека. Не знаю даже… Почти юношу.

– И что же ты? Завела себе пажа?

Розмари представила себе Бена.

– Пажом его ни в коем случае не назовешь. – Она засмеялась при этой мысли. – Мы познакомились у меня на дне рождения. Он – приятель Эллы, то есть бывший. Через неделю он пригласил меня поужинать, и я согласилась. Скорее всего потому, что всю неделю не могла выкинуть его из головы. Так или иначе, но мы провели уик-энд вместе. У меня дома. Преимущественно в постели.

– У меня нет слов… – Фрэнсис через стол коснулась руки подруги. – Ну и как, хорошо было? С тобой все в порядке? Значит, все-таки не совсем исчезло…

Они обе рассмеялись старой шутке, затем Фрэнсис спросила:

– Сколько ему лет? Чем он занимается?

– Ему тридцать три. Очень красивый. Во всяком случае, мне так кажется. И просто боюсь тебе сказать, что он актер.

– Да, моя дорогая, ты ничего не делаешь наполовину. – Фрэнсис откинулась на спинку стула и прикурила новую сигарету от еще не погасшей. – Дай-ка я теперь перескажу тебе, как я это поняла. После нескольких встреч ты приглашаешь молодого красавца актера провести уик-энд у тебя дома, в постели. Ничего не упустила? Неплохо для женщины, клявшейся провести остаток жизни в целомудрии.

Розмари сказала:

– Существует проблема. Связанная с ним. И с Эллой, как я думаю. Не знаю… Он довольно скрытен.

Фрэнсис внимательно смотрела на нее сквозь сигаретный дым.

– А что с Эллой?

Розмари отпила вина. Помолчала. И наконец сказала:

– Он бывший любовник Эллы.

Несколько минут стояла тишина. Затем Фрэнсис расхохоталась. Розмари смяла в пепельнице окурок сигареты. Она была уверена, что посетители ресторана смотрят на них, привлеченные ее известностью и хриплым смехом Фрэнсис.

– Ш-ш-ш, – попробовала успокоить ее Розмари и, не выдержав, улыбнулась сама.

Наконец Фрэнсис произнесла:

– Я всегда в тебе что-то такое подозревала. Что, ты действительно отбила у дочери любовника?

– Нет-нет, там все давно кончилось, они оба это сказали. Это не совсем так. – Розмари понизила голос. – Очень странное ощущение, Фрэнни. Я все думаю: неужели он сравнивает нас?

– То есть, – тоже прошептала Фрэнсис, – так ли ты хороша в постели, как Элла?

– Ради Бога, не говори так, – торопливо пробормотала Розмари.

Она чувствовала, как вино ударило в голову, а сигарета с непривычки еще усилила его действие. Она взяла из вазочки, наверное, уже пятый или шестой гренок и намазала его толстым слоем масла, прежде чем отправить в рот.

Фрэнсис поглядела на нее, затем взяла тарелочку с маслом и быстро сунула ее проходившему мимо официанту.

– Что это ты делаешь? – спросила она. – Хочешь быть толстой и пятидесятилетней, дорогая?

Розмари рассуждала вслух:

– Я подозреваю, что Бену – его зовут Бен – нравится мысль о матери и дочери. И к тому же я ничего не знаю о нем, кроме того, что Элла в какой-то мере пыталась меня предостеречь.

– Трахнуть такую изысканную, как ты, даму после Эллы – это, должно быть, необыкновенно освежающе, – заметила Фрэнсис.

– Фрэнни, ты просто невыносима.

– Как ты думаешь, она и в постели говорит на своем ужасном жаргоне? – не унималась Фрэнсис. – Спроси у него в следующий раз.

– Не знаю, где будет и будет ли следующий раз, – сказала Розмари. – Он просто сказал… постой, как же? Ах да: «Я позвоню тебе». И позвонил совсем поздно – пожелать мне спокойной ночи. Я к этому времени давно спала, мне даже показалось, что все это сон. Я приняла снотворное.

– Почему ты так быстро расклеилась?

– Бог знает. – Розмари отодвинула полупустую тарелку и взяла еще одну сигарету из пачки на столе. – Послушай, Фрэнни, этот человек просто заворожил меня, хотя так говорить, наверное, глупость и сплошное детство. Я думаю, что влюбилась в него. А у меня совершенно никакого опыта.

– Не знаю, что и сказать тебе. Кроме того, что ты торопишься. Ты видишь впереди одни несчастья. Сделай так, чтобы мы с ним увиделись. Я взгляну, подходит ли он тебе. – Френсис рассмеялась над собственной самоуверенностью. – Хотя я вряд ли могу решать, кто тебе нужен.

– Я даже не знаю, где он живет, – призналась Розмари. – И не знаю его телефона.

– Ты и не должна ему звонить, – заявила Фрэнсис. – И больше никаких таблеток. Так ты только одурманишь себя, радость моя, а, судя по всему, ясная голова тебе не помешает. Вот твоя еда. Ешь, пей и благодари Господа Бога, что я вовремя вернулась домой.


Наступил четверг, а Бен так и не позвонил. Розмари дотерпела до среды, потом не выдержала и приняла на ночь снотворное. Наутро и в лимузине, и даже у парикмахера она никак не могла стряхнуть сонливость. Прихлебывая черный кофе, она разглядывала себя в зеркале в ожидании своего всегдашнего стилиста.

– Вы сегодня молчаливы, – заметил он, появившись наконец.

Она улыбнулась его отражению.

– Разглядывала новые морщины.

– Я не вижу ни одной. Но под глазами небольшая припухлость. Не спали?

– Нет, все в порядке, Мартин. Спала слишком много, и сны замучили.

– Вот что значит – весна. Как только приходит апрель, в нас начинает бродить кровь. Готов поклясться – это время эротических грез. Я бы мог написать на эту тему книгу.

Розмари рассмеялась.

– Кто сказал, что мне снились эротические сны? – Ее не задевала его фамильярность. Они слишком давно были знакомы.

Он удивленно вскинул брови.

– А что же еще может мучить в нашем возрасте? – И стал расчесывать ее волосы. – Ну что, как обычно? Или кровь и в голову ударяет?

Розмари посмотрела на себя в зеркало. Вдруг ей припомнились слова Эллы: «Почему твоя прическа всегда напоминает футбольный мяч?» – И попросила:

– Нет, Мартин, сделайте что-нибудь новенькое. Что вам приходит в голову?

– Вот это да… Вы меня просто с толку сбили. Хотите подстричься? Станете гораздо моложе.

– Вот и хорошо. Хочу. Сделайте мне – как же это называется? А, вспомнила. Подстригите меня под мальчика.

– Нет, не рискну. Вы еще, чего доброго, в суд на меня подадите. Предоставьте решать мне. Клянусь, Рэчел Уэлш позеленеет от зависти.

Через два часа она приехала на студию.

– Ой, как вы изменились, – удивленно сказала Мей и пошла гладить костюм, который Розмари выбрала для сегодняшней записи.

Охранник, приветствовавший ее у двери, заметил:

– Замечательно, мисс Дауни, вы просто как молоденькая девушка.

– Спасибо, Джордж. Вы очень догадливы, я затем и подстриглась.

Гримерши пришли в восторг, но ее на минуту смутило то, что в комнате оказалось четыре женщины с одинаковыми прическами. Это бы не так страшно, только все остальные были не старше двадцати пяти.

«А, черт, – подумала она. – Кто это придумал, что барану не замаскироваться под ягненка? Вероятно, человек».


Розмари сидела за ленчем с Дереком, но без Энн.

– Занята, – доверительно сообщил Дерек. – Шлет извинения, зайдет к вам, когда будет перерыв на чай.

Розмари, подавив стремление сунуть его головой в блюдо с пирожными, принужденно улыбнулась ему поверх меню. Он не заметил ее новой прически.

Во время перерыва на чай, когда Розмари сидела у себя в комнате, ей позвонила Фрэнсис. Внезапный звонок оторвал ее от записей, связанных с предстоящим шоу. Сердце колотилось в самом горле. Она взяла трубку, надеясь, что звонит Бен.

– Да? – Она затаила дыхание. Голос едва заметно дрожал.

– Это я, золото мое, – сказала Фрэнсис. – И по твоему тону могу понять, что это тебя разочаровывает.

– Нет-нет, – засмеялась Розмари. – Ты придешь сегодня?

– Да. Мне придется сидеть в контрольной будке вместе с этим раболепным Дереком?

– Чудесно. Я скажу ему. Он будет в восторге. Дерек убежден, что ты находишь его привлекательным.

– О, Боже, самонадеянность мужчин не знает границ. Я охотнее пересплю с Эллой.

– Фрэнни, ты становишься невыносимой.

– Я догадываюсь, дорогая, это возраст виноват. Прости меня. Появлялся ли тот молодой человек? Или мы не будем говорить об этом?

– Не будем говорить об этом. С каждым днем я все больше чувствую себя дурой. Мне кажется, он больше никогда не позвонит.

– Так не бывает. Он не устоит. Как раз когда ты начнешь приходить в себя, он позвонит. Они все поступают именно так. Выясняют, на чьей стороне сила.

– Увидимся попозже, Фрэнни. В проходной тебя будут ждать, а я встречусь с тобой в комнате для гостей после шоу. Ты заказала места в ресторане?

– Сейчас закажу, – живо ответила Фрэнсис. – Скоро увидимся, дорогая.


Стоя позади команды телевизионщиков, Розмари наблюдала на мониторе за работой актера, «разогревавшего» публику, и вспоминала свои ощущения недельной давности. Она чувствовала, что изменилась, возможно, даже несколько повредилась рассудком, сейчас ей хотелось, чтобы в прошлый четверг все решилось по-иному. Даже внутренне собравшись, приготовившись к передаче, она не могла не чувствовать некоего облачка, омрачающего ее восприятие. Подошла Мей и театральным шепотом проговорила:

– Ваша подруга уже в будке, Дерек принес ей выпить. Вам еще нужны записи?

– Спасибо, Мей. Нет, забери, пожалуйста. – Она отдала бумаги и беспокойно потрогала новую прическу.

– Я начала привыкать к вашей новой стрижке, – сказала Мей. – Мне нравится, по-моему, вам идет.

– Спасибо. – Розмари улыбнулась ей.

Мей отошла, но в тот момент, когда помреж объявлял, что до начала записи осталось пять минут, снова на минуту подбежала к Розмари.

– Ах да, чуть не забыла. Пришел приятель Эллы, Дерек посадил его тоже в будку.

И она исчезла.

Ноги у Розмари подкосились, она ухватилась за монитор, около которого стояла.

– Мей! – крикнула она, вернее, как-то хрипло прошептала – голос не повиновался ей. – Мей, вернись. Какой приятель?

Но костюмерша уже ушла. Венди, в обязанности которой входило проверять грим перед съемкой, коснулась расческой волос Розмари на затылке.

– Не трогай! – сердито крикнула Розмари.

Девушка отступила на шаг.

– Извините. Я хотела поправить, – с удивлением в голосе сказала она.

– Прости меня, Венди. Я сорвалась. Нервы разыгрались. У тебя есть зеркало?

– Вы прекрасно выглядите.

Розмари взглянула в маленькое зеркальце и встретилась глазами с молодой женщиной, которая стояла, как всегда, на том же самом месте, как и неделю назад. Ей было ясно, что причиной всему – присутствие Бена. Вечер простирался перед ней чудесный и заманчивый, а шоу было всего лишь небольшим холмом, который нужно преодолеть.

Шоу пошло плохо. Розмари несколько раз запиналась, и каждый раз приходилось останавливать запись и начинать сначала. Телесуфлер полностью вырубился, и Розмари, совершенно беспомощная без своих заметок, безуспешно пыталась вспомнить хоть что-нибудь из заранее подготовленных вопросов гостям. В конце концов она окончательно запуталась, и Дерек, прервав запись, отправил Энн поговорить с ней.

– Розмари, хочешь подождать, пока будет готов другой телесуфлер? – спросила Энн.

– Сколько?

– Не знаю.

– Боже мой, на что ты годишься. Попроси Мей принести мои записи. Я справлюсь.

Энн почти в панике убежала, сдерживая слезы, уязвленная презрением, прозвучавшим в голосе Розмари и явно написанным на ее лице. Розмари готова была откусить себе язык.

«Ну и молодчина ты, Розмари, – подумала она, – ударить поверженную». Она решила завтра послать Энн цветы и записку с извинениями. Публика в студии начала вставать с мест, некоторые выходили из зала. Дерек послал «разогревщика» усадить всех на места, а сам подошел к Розмари. Венди поправляла ей макияж.

– Все в порядке, Розмари? – обратился к ней Дерек. – Ничего страшного, подумаешь, несколько оговорок.

Она прикрыла рукой приколотый к платью микрофон.

– Дерек, наш знаменитый гость, который должен приехать, боюсь, может оказаться пьяным. Пусть кто-нибудь приглядит за Тони. Я знаю за ним такую привычку.

– Будет сделано.

– И, пожалуйста, передай Энн мои извинения. Я не хотела ее обидеть. Просто слегка поддалась панике.

Розмари улыбнулась ему. Дерек ответил улыбкой и поднял большой палец, подбадривая ее.

Шоу продолжалось. Когда раздалась музыка в честь появления последнего гостя, сердце Розмари упало. Увидев его, она поняла, что он слишком пьян, чтобы все сошло благополучно. Она встала, вытянула руку в приветствии, дожидаясь, пока квартет закончит мелодию.

– Тони, как приятно увидеть тебя снова. Добро пожаловать.

Гость споткнулся, поднимаясь на подиум, где стояли диван и кресла для участников беседы, а Розмари поспешно протянула руки, чтобы помочь ему устоять на ногах.

– Ух, вот это да, детка, – пробормотал он. – Что за идиот понаделал здесь ступенек?

С этой минуты шоу приобрело совершенно ему не свойственные черты балаганного действа. Публика глядела во все глаза, смеялась и, затаив дыхание, ждала реплик актера, который был всем известен и как блестящий исполнитель сложнейших ролей, и как горький пьяница. Розмари знала, что цветистые выражения потом можно будет вырезать, но добиться от этого человека связных ответов оказалось довольно тяжелым делом. Не в первый раз она сталкивалась с трудным собеседником. За несколько минут до финальных аккордов помощник режиссера стал знаками показывать ей, что пора заканчивать беседу. Актер же в это время совершенно запутался в длиннейшей фразе и, казалось, не совсем понимал смысл того, что говорил.

– Тони, дорогой, нет слов, как чудесно было снова побеседовать с тобой. Жаль, мы не можем продолжить наш разговор. Ты так замечательно говорил, что время пронеслось незаметно и наша передача подошла к концу. – Она накрыла его ладонь своей.

Актер посмотрел на нее мутными, налитыми кровью глазами.

– Боже, терпеть не могу баб, которые перебивают меня. – Он выдернул свою руку и поднялся, заметно пошатываясь. – Неужели у вас тут нет ни одной сволочи, чтобы принести выпить?

Публика застыла, разинув рты, а Дерек из контрольной будки завопил:

– Да уберите от этого идиота камеру! В сторону! И валяйте вашу чертову музыку!

Квартет заиграл громко и поспешно, пианист пытался громкими аккордами заглушить собственный смех. Розмари встала, отколола от платья микрофон, сошла с подиума и направилась из студии в контрольную будку. Актер-»разогревщик» остался заговаривать донельзя возбужденную публику, а смущенная ассистентка помогла подвыпившему нарушителю спокойствия удалиться. Его голос раскатывался вдалеке, чувствовалось, что он вполне доволен произведенным переполохом.

Энн была бледна, ее трясло. Розмари взглянула на нее.

– Где Дерек? – спросила она спокойно, не давая заметить своей злости.

– Идет, – тихо ответила Энн.

Звукооператор стоял, прикрыв рот рукой. Скорее всего пряча ухмылку, но Розмари в этот момент было не до веселья.

– Дерек, что случилось? Похоже, ему просто подсунули бутылку!

– Мне очень жаль, Розмари. Я разберусь с этим. Думаю, при монтаже кое-что удастся спасти. – И он коснулся руки Розмари. Она вздрогнула.

– Пусть его выкинут отсюда, – сказала Розмари и направилась в свою комнату. Оказавшись там, она налила себе виски и, пока переодевалась, выпила.

Мей, убирая ее костюм, покачивала головой.

– Ужасный человек. С вами все в порядке?

– Да, вполне. У тебя нет сигареты?

– С собой нет. – Было заметно, что Мей удивлена.

– Ну да, это не важно. Я просто спросила. Увидимся на следующей неделе.

– Да, в последний раз. Ну, уж хуже, чем сегодня, быть не может.

Наверху, в комнате для гостей, как обычно, толпился народ. Только пьяницы Тони и его свиты нигде не было видно. Розмари направилась прямо к Фрэнсис и Бену, стоявшим с бокалами в руках и слушавшим Дерека.

– Здравствуй, сокровище! – по обыкновению громко приветствовала ее Фрэнсис. – Принесите же этой женщине выпить. Ей это необходимо. Хочешь сигаретку?

Они поцеловались, и Розмари улыбнулась Бену через плечо подруги.

– Привет, Бен.

Он наклонился и коснулся губами ее щеки. Прикосновение небритой щетины пробудило в ней воспоминания о прошедшем уик-энде.

– Привет, Рози. Не сердишься, что я появился без предупреждения?

– Н-н-нет, пожалуй, нет. Но, должна сказать, ты выбрал подходящий вечер. – Она взяла из чьей-то руки протянутое ей виски и повернулась к Фрэнсис: – Кажется, я возьму у тебя сигарету.

– Держи, радость моя.

Дерек мгновенно поднес ей зажигалку.

– Похоже, никто не знает, каким образом этот тип ухитрился напиться. Но ты, дорогая, как всегда, была великолепна.

За его спиной Фрэнсис делала Розмари знаки.

Розмари спросила:

– Ты заказала где-нибудь столик, Фрэнни?

– Да, конечно. Я пригласила Бена пойти с нами. И просто в отчаянии, что твой замечательный продюсер торопится домой.

Дерек повернулся и поцеловал ей руку. Розмари и Бен улыбнулись. Глаза их встретились, и они долго смотрели друг на друга. Он коснулся ее локтя. Кожа ощутила знакомое возбуждающее прикосновение его пальцев. Тревога и сомнения, мучившие ее, исчезли. Он был здесь. Их ждала ночь.

– Пойдем ужинать, – торопливо сказал он, как будто хотел, чтобы прелюдия вечера поскорее закончилась.

Впервые за двадцать пять лет знакомства ей захотелось, чтобы Фрэнсис не было рядом. Попрощавшись со всеми, они отправились в «Каприс» на студийном лимузине. Все трое уселись на заднем сиденье, Фрэнсис усадила Бена в середину. Розмари чувствовала легкое опьянение, голова кружилась после сигареты. Бен взял ее руку и нежно поглаживал большим пальцем, перебирая кольца. Она, поражаясь собственной смелости, считала часы до того момента, как они окажутся в постели.