"Ты в моей власти" - читать интересную книгу автора (Гаскойн Джил)23Блузку она купила. – Роскошный цвет, – заметила Элла. – Как ваши глаза, – улыбнулась Джоанна. Они стояли на кухне и пили кофе, а Розмари демонстрировала свое приобретение. Элла, сунув нос в ее сумку, сказала: – Ты и духи купила. Кто этот тип? Он богатый? – Возможно. – Розмари начала было аккуратно складывать пустые пакеты, но, подумав, что поступает совсем как ее мать, просто сунула их в кладовку. – Видишь ли, он заказал номер в «Савое». – Потом без перерыва и как можно более небрежным тоном добавила: – Никто не звонил? – Нет, он не звонил. – Элла скорчила гримасу. Розмари поднялась к себе в спальню, захватив покупку и стараясь не думать о том, что позади еще один день без Бена. Она справлялась с этим уже две недели и выжила – спала, ела, даже не утешая себя на этот раз сдобными булочками с маслом. Она могла гордиться собой. Правда, иногда просыпалась рано утром от того, что ей чудились его шаги по лестнице, скрип открываемой двери. И тогда она лежала с закрытыми глазами и ждала, что вот-вот ощутит тепло его тела, почувствует, как он кладет ногу поверх ее ног, притягивает ее к себе, целует в голову, жадно ищет губами ее губы. А потом снова засыпала, зажав руку бедрами и все еще ожидая услышать скрип половиц под его ногами. Потом внезапно наступало утро. И рядом с ней в постели никого не было. Разочарование переполняло душу, и она торопливо вставала, пораньше отправлялась на работу, завтракала в кафе на Би-би-си, встречалась с друзьями и покупала одежду, которая была ей не по карману. К обеду ей становилось лучше, она приезжала домой и затаив дыхание ждала, что Элла сообщит: «Ма, звонил Бен» или даже что он уже здесь, стоит, держа в руке трикотажную рубашку, что он сейчас обернется и скажет: «Рози, прости меня. Мне так тебя не хватало. Я себя вел как идиот». Но дома были только девушки, а Элла говорила: «Привет! Ты заехала в магазин?» Джоанна говорила: «Розмари, у вас усталый вид. Хотите чаю?» И разочарование странным образом мешалось с чувством облегчения, которого она не понимала. Она хотела, чтобы все было кончено, и в то же время боялась этого. Делилась своими ощущениями с Фрэнсис. – Я все еще люблю его, но не скучаю по нему. Разве так бывает? – Да. – Это пройдет? – Ты сама знаешь, что пройдет. – А как у тебя с Майклом? – Мне его не хватает, но я его не люблю. Розмари молча кивала. Это был один из тех редких дней, когда все идет как надо. Голубая блузка легко скользнула в короткую черную шелковую юбку – еще два месяца назад Розмари в нее не влезала. – Я похудела, – доложила она Фрэнсис, которая позвонила как раз тогда, когда Розмари делала завершающие штрихи в прическе. – А почему ты звонишь? Болтать мне сейчас некогда. Еще немного, и ты бы меня не поймала. – Решила проверить, действительно ли ты собираешься на свидание. Я тебе пока не доверяю. – Действительно собираюсь и, прежде чем ты задашь следующий вопрос, сразу отвечу: нет, он не появлялся. Розмари знала, что Фрэнсис смертельно боится, как бы Бен в один прекрасный день не появился на пороге уимблдонского дома и Розмари тут же не выкинула из головы «этого гораздо более подходящего специалиста по пластической хирургии». – Что ты имеешь в виду? – притворно удивилась Фрэнсис. Розмари засмеялась. Подруга продолжала: – Надеюсь, детка, ты по-настоящему прекрасно проведешь время. Может быть, тебя соблазнят в «Савое». Я всегда рисовала в мечтах что-нибудь в этом роде. Вот меня один раз соблазнили в «Стрэнд Паласе», но я тогда была молода и излишне впечатлительна. – Освободи линию, – со смехом проговорила Розмари. – Ты невозможна. Я не собираюсь быть соблазненной где бы то ни было. Мы просто обедаем, а он просто милый человек. – Конечно, конечно. – Фрэнсис, я собираюсь повесить трубку, поэтому можешь ничего такого не говорить. Позвоню завтра утром, как только смогу, чтобы ты не мучилась в неведении целый день. – Все еще продолжая смеяться, она повесила трубку. Элла отвезла ее в «Савой». – Дорогая, я возьму такси, – отказывалась Розмари. – Нет, не возьмешь, потому что я всегда мечтала подкатить к «Савою». Жалко, что ты не позволишь мне взять мою развалюху – очень хотелось бы посмотреть, какие рожи скорчат швейцары, когда я попрошу поставить ее на стоянку. – Ты пойдешь со мной? – В тоне Розмари прозвучала нотка сомнения. – Мамочка, не паникуй. Мы вернемся домой. Девушки забрались в машину. Джоанна села на заднее сиденье. – Нас бы все равно не пустили в бар в джинсах. А знаешь, Джо, что по «Савою» можно ходить в джинсах, но, если сядешь за столик, тебя не обслужат. – Как видно, Эллу все это не возмущало, а скорее забавляло. Как только Розмари вышла из машины, Элла сказала: – На обратном пути завернем в «Мак-Дональдс». Чтобы не заниматься стряпней. Розмари заглянула в машину. – Ты включила автоответчик? – спросила она дочь. – Нет! – решительно объявила Элла. – Мы не ждем никаких звонков, правда? И, прежде чем Розмари успела ответить, они укатили. Она увидела, что, когда машина остановилась на перекрестке, Джоанна перебралась с заднего сиденья и устроилась рядом с Эллой. Потом машина повернула налево на Стрэнд. «Надеюсь, они не насорят там чипсами», – пришла ей в голову нелепая мысль. Потом она вошла в отель через вращающуюся дверь и сразу увидела Тома. – А где же пакет? – улыбнулась она. Том терпеливо стоял у театрального киоска и наблюдал за снующими людьми. Услышав ее голос, он с улыбкой обернулся. – А я уже забыл, какая ты красивая, – произнес он вместо приветствия. – Пойдем прямо туда? Он взглянул на часы, нежно взял ее под локоть и повел в бар. Сделав знак чуть ли не парившему над полом старшему официанту, он заказал два коктейля с шампанским. Их приветствовал метрдотель-итальянец. – Мисс Дауни, – улыбнулся он. – Давненько вы у нас не бывали. – Рада видеть вас, Альфредо. – Ты знаешь всех на свете? – спросил Том, когда они остались одни. – Боюсь, что все знают меня. Я довольно известная фигура в Англии. Тебе это неприятно? Или ты привык назначать свидания звездам? Я имею в виду, живя в Голливуде. – Я только работаю на знаменитостей. А встречаюсь с продавщицами. – Не дразни меня. – Только чуть-чуть. Снова появился официант. Они взяли бокалы и чокнулись. – Что мы празднуем? – спросила Розмари. – То, что я тебя вижу. Разве этого недостаточно? – В Лос-Анджелесе ты бываешь таким же галантным? – Вряд ли. Там я больше нервничаю. А ты здесь на родной почве, поэтому я считаю себя обязанным потрудиться, чтобы произвести впечатление. – Почему ты думаешь, что должен произвести на меня впечатление? – спросила она, отметив про себя, что получает большое удовольствие от флирта. – Я не сказал, что должен, – ответил Том. – Я хочу. – А где мои сливочные галеты? – спросила она, когда они доедали десерт. – У меня в номере. Я о них не забуду, будь уверена. Вечер получился замечательным. Том заставил ее почувствовать себя красивой, умной, прекрасным собеседником, при этом не пытаясь пробудить ее сексуальность. У Розмари мелькнул в голове вопрос, привлекает ли она его как женщина или, как это происходило с ней, его лишь слегка возбуждает ее общество. Она вдруг осознала, как редко они по-настоящему общались с Беном, не играя в сексуальные игры. Какая она дура. Нет, была дурой. Существует же мир духовно зрелых людей, а она в последние несколько месяцев совсем забыла об удовольствиях, которые привыкла получать от жизни, – настолько была поглощена тем, что в данную минуту казалось ей просто похотью. Посетители гриль-бара вели вежливые и утонченные беседы. Знакомая атмосфера постепенно начинала убеждать, что она много теряла, запершись в четырех стенах и лелея свое несчастье. – Мне так хорошо, Том, – порывисто произнесла она. Он через стол взял ее за руку. – Ну вот, теперь на нас все смотрят. – Розмари улыбнулась. – Они это делают весь вечер, – сказал Том. – А ты только что заметила? – Я стараюсь ни с кем не встречаться глазами. – Правильно. – Он убрал руку и понизил голос. – Вон та дама… Ты с ней знакома? Розмари подняла глаза и увидела, что к ним направляется Джессика. Когда она подошла к столику, Том встал. Джессика, пожалуй, немного перебрала. – Дорогая, как чудесно! Я как раз собиралась тебе позвонить. Выглядишь великолепно. А что это за потрясающий мужчина? – Том э-э… – Все остальное разом вылетело из головы. Том протянул руку и представился: – Том Вудз. – Они с Джессикой пожали друг другу руки. Розмари смутилась от своего промаха. Надо же было ни с того ни с сего забыть его фамилию. Том предложил Джессике стул. – Нет, дорогие, спасибо. Я тут не одна. Мы смотрели новую пьесу в «Водевиле». – Хорошо? – машинально спросила Розмари, не чувствуя никакого интереса. Джессика скривилась. – Ужасно. Там играл этот Бен, Розмари. Господи, как же его зовут-то? А, Моррисон. Точно. Бен Моррисон. У Розмари забилось сердце. «Спасибо тебе, Джесс. Ты только что испортила прекрасный вечер. Теперь можешь спокойно уходить». Но Джессика продолжала трещать. Том все это время стоял, а Розмари сидела, глядя на шевелившиеся губы актрисы, и никак не могла сосредоточиться на том, что та говорит. – …Сидели во втором ряду, за нами, дорогая. На просмотры толпами валили наши трагики – небось надеялись, что эти американцы на них клюнут. Просто стая гиен – только и ждут, как бы урвать кусок. Имей в виду: комедия шла никак не больше недели, это уж точно. Американский черный юмор – это совсем не то, что нам сейчас нужно. – Она с размаху зажала себе рот и с притворным смущением улыбнулась Тому, который, с присущей ему вежливостью, старался подавить кашель от дыма сигареты Джессики, неумолимо тянувшегося ему прямо в лицо. Когда она жестикулировала, пепел падал на скатерть. – Я понимаю, что это ужасно бестактно с моей стороны, дорогая, – продолжала Джессика. – Том ведь американец. Он, конечно, не мог не обидеться. Том вежливо улыбнулся. – Нисколько. Я ведь занимаюсь нефтью, а не театром. Розмари удивленно уставилась на него. На Джессику это заявление, очевидно, произвело сильное впечатление. – И где ты их только берешь? – бросила она Розмари через плечо. – Все такие сексуальные, а этот еще и богат. Розмари вспыхнула, а Том рассмеялся. – Нефтью? – сразу же спросила Розмари, как только Джессика ушла к своим друзьям и явно принялась рассказывать им свежие новости о Розмари. – Я знал, что это произведет на нее впечатление и в то же время не поощрит к дальнейшим действиям. – Том отодвинул тарелку с десертом. – Может, улизнем в тот укромный уголок в вестибюле и закажем кофе? – заговорщицки прошептал он. – Да, с удовольствием, – благодарно отозвалась Розмари. Он подозвал официанта, щедро оделил его чаевыми и попросил принести кофе в вестибюль. Они сидели в удобных креслах, одни. К кофе подали пти-фуры. – Наверное, придется прихватить домой для дочки, – пошутила Розмари. – А почему нет? Забота о детях – прежде всего. – Ей двадцать один. Она все еще живет у меня. С подругой-любовницей. Том поднял брови, но промолчал. «Зачем я ему это сказала? – подумала Розмари. – Пожалуй, я выпила слишком много шампанского». – Если бы ты сказал Джессике, чем занимаешься на самом деле, она не отвязалась бы от нас до конца вечера. – Знаю. Я говорю, что занимаюсь пластической хирургией, только тем женщинам, которые меня интересуют. Для всех остальных – работаю в нефтяной промышленности. А если надо кого-нибудь напугать, становлюсь дантистом или торговцем оружием. Розмари громко засмеялась, закинув голову. Том наклонился к ней. – Должен ли я знать, кто такой Бен Моррисон, если намереваюсь предпринимать дальнейшие действия в отношении тебя? Она удивленно взглянула на него. – Почему ты спрашиваешь? Вернее, почему ты об этом подумал? – Потому что я видел твое лицо, когда Джессика упомянула это имя. У тебя был такой вид, словно ты хочешь спросить, пришел ли он один или с кем-нибудь. Она не знала, что сказать в ответ. Он откинулся на спинку кресла, не отрывая взгляда от ее лица, потом проговорил: – Извини. Позволь, я удалюсь достойно. – Не думаю, что это необходимо. Кажется, мои отношения с Беном Моррисоном близятся к неизбежному концу, если это уже не конец. – Могу сказать только, что я очень рад. За себя. – Он улыбнулся ей, но не сделал попытки взять ее за руку. – Наверное, мне следует подняться, принести пакет и отвезти тебя домой. – Это было бы прекрасно, – ответила Розмари. Она смотрела ему вслед и думала, как было бы хорошо, если бы она могла ему не отказывать. На пути в Уимблдон Розмари дремала, сидя на переднем сиденье рядом с Томом. – Можно я позвоню завтра? – Да, конечно. Я весь день буду дома. – Я мог бы приехать на чай. – Он быстро повернул к ней голову и улыбнулся. – Даже если будет моя матушка? – шутливым тоном спросила она. – Ужасно люблю пожилых леди. Они обычно находят меня забавным и молодым. – Не сомневаюсь. – Так можно прийти на чай? – Позвони мне днем. Я почти уверена, что скажу «да». – Очень мило с твоей стороны. Розмари засмеялась, потому что эта старомодная, чисто английская фраза совсем ему не шла. – Я стараюсь быть как можно более английским, чтобы тебе понравиться, – объяснил Том. – Никогда не встречал никого более… как бы это сказать… британского, чем ты. Вместо ответа Розмари указала рукой. – Следующий поворот. Они подъехали к дому, и она уже собиралась пригласить его выпить кофе, но тут заметила у дверей потрепанную машину Бена. Она взглянула наверх – дом был погружен в темноту, и только в ее спальне за опущенными шторами горел свет. Был час ночи. – Ты не возражаешь, если мы попрощаемся здесь? – Голос у нее дрожал. Том внимательно посмотрел ей в лицо. Мотор еще работал. Вдруг, словно ему в голову пришла какая-то новая мысль, он заглушил мотор и быстро поцеловал ее в бесчувственные губы. – Нет, – прошептала она. – Нет, Том. – Не пугайся, Розмари. Это самый дружеский из всех поцелуев. Я ничего от тебя не требую. – Спасибо. И спасибо за прекрасный вечер. Действительно прекрасный. Он вышел из машины, открыл для нее дверцу. Она медлила – ей хотелось остаться и еще посидеть, набраться смелости, которая стремительно улетучивалась вместе с парами шампанского. Том не задавал вопросов – держал ее сумочку и молча смотрел, как она ищет ключи и открывает дверь. – Спокойной ночи, Том. Он сел в машину, помахал рукой и резко рванул с места, так что гравий полетел из-под колес. Ее охватило глупое желание окликнуть его, попросить подняться наверх, чтобы помочь ей встретиться с человеком, который сидел в ее спальне, но она знала, что эту схватку ей придется провести одной. На кухне ее не встретил, как обычно, кот, который всегда начинал радостно тереться о ноги при ее возвращении. Из мусорного ведра торчали пустые упаковки из «Мак-Дональдса», в раковине стояли грязные кофейные чашки, стол был заляпан кетчупом. – Ох, Элла… – пробормотала Розмари, выключила свет, сняла туфли на высоких каблуках и, крадучись, стала подниматься по лестнице, держа их в руке вместе с сумочкой. Она почти хотела, чтобы Элла проснулась и стояла рядом во время предстоящего сражения с Беном Моррисоном. |
||
|