"Виктория Холт. Кирклендские забавы" - читать интересную книгу автора

Лицо ее было замкнуто и бесстрастно, и я не сомневалась, что она
намеренно придала ему такое выражение. Не знаю, одобряла она или порицала
отъезд отца, но она несомненно что-то от меня скрывала.
Отец и раньше время от времени куда-то уезжал, возвращался только на
следующий день и запирался в своей комнате, куда ему подавали еду. Появлялся
он оттуда совершенно разбитый и еще более молчаливый, чем обычно.
- А, помню, - сказала я Фанни. - Так он по-прежнему... уезжает?
- Регулярно, - ответила Фанни. - Раз в два месяца.
- Фанни, а куда он ездит? - серьезно осведомилась я. Фанни пожала
плечами, давая понять, что это не ее и не моего ума дело; однако у меня
осталось ощущение, что она знает.
Целый день эта загадка не шла у меня из головы. И вдруг меня осенило:
ведь отец не так уж стар - ему, наверное, лет сорок Должно быть, он еще
нуждается в женском обществе, хотя и не женился второй раз. Я пришла в
восторг от собственной проницательности. Мы часто обсуждали эти волнующие
темы с подругами по пансиону, многие из которых были француженками, а
значит, превосходили осведомленностью нас, англичанок, - и мнили себя
современными, умудренными в житейских делах особами. Вот я и решила, что у
отца есть любовница, которую он регулярно посещает, но на которой не может
жениться, ибо ни одна женщина не способна заменить в его жизни мою мать; а
его мрачное настроение по возвращении объясняется угрызениями совести - ведь
он все еще любит давно умершую жену и чувствует, что оскорбил ее память.
Отец возвратился назавтра к вечеру и вел себя, как всегда в подобных
случаях Я его не видела, но знала, что он у себя в комнате, что к столу он
не выходит и что ему носят наверх подносы с едой. Когда же наконец он
спустился к завтраку, на его лице было такое убитое выражение, что мне
захотелось его подбодрить.
В тот же вечер за обедом я сказала:
- Папа, ты не заболел?
- Заболел? - Его брови горестно сдвинулись. - Почему ты так решила?
- Ты такой бледный и измученный... и, мне кажется, у тебя тяжело на
душе. Не могу ли я помочь тебе? Ведь я уже не ребенок.
- Я не болен, - проронил - он, избегая смотреть на меня.
- В таком случае...
Заметив на его лице признаки раздражения, я осеклась. Но потом решила,
что ему не удастся так легко от меня отделаться. Он нуждается в поддержке, и
мой дочерний долг состоит в том, чтобы оказать ее.
- Вот что, папа, - отважно заявила я, - по-моему, у тебя неприятности,
и я уверена, что могла бы помочь.
Он взглянул на меня, и досада в его глазах сменилась холодностью. Мне
стало ясно, что отец намеренно ставит барьер между нами, что моя
настойчивость ему неприятна и кажется праздным любопытством.
- Дорогое дитя, - пробормотал он, - у тебя разыгралось воображение, -
и, взявшись за нож и вилку, снова принялся за еду, всем своим видом
показывая, что разговор окончен.
Никогда еще я не чувствовала себя такой ненужной.
После этого случая наши отношения стали еще более натянутыми. Часто
отец вообще не отвечал, когда я к нему обращалась. Слуги говорили, что у
него снова "приступ"
Пришло еще одно письмо от Дилис, в котором она упрекала меня за