"Виктория Холт. В ночь Седьмой Луны " - читать интересную книгу автора

безнравственного барона, переодевшегося Зигфридом. Это напоминало одну из
лесных сказок. Я не могла забыть его, я хотела видеть его снова. И если бы я
владела косточкой желаний, сейчас мое желание, несмотря на ангела-хранителя,
было бы тем же - увидеть его снова.
Могла ли я смириться с моим унылым существованием?
Мистер Клис поселился с дочерью Амелией рядом с нами. Это были добрые и
приятные люди, и я часто заходила в лавку, чтобы повидаться с ними. Мисс
Клис была знатоком книг, и ради нее ее отец купил эту лавку.
- Чтобы у меня был кусок хлеба после его смерти, - сказала мне Амелия.
Иногда они приходили к нам обедать, и тетя Матильда всерьез заинтересовалась
мистером Клисом, ибо он доверительно сообщил ей, что у него только одна
почка.
Это Рождество было унылым. Клисы еще не вступили во владение лавкой, и
мне пришлось провести время с тетками. В доме не было елок, а подарки должны
были быть только полезными. Не было ни печеных каштанов, ни рассказов о
привидениях у камина, ни лесных легенд, ни воспоминаний отца о днях учебы,
были повествования о добрых деяниях тети Каролины, совершенных для бедных в
ее сомерсетской деревне, и излияния тети Матильды о воздействии обильного
питания на пищеварительные органы. Мне пришло в голову, что они более близки
друг к другу, чем к кому-либо, потому что они никогда не слушали друг друга
и излагали свое, не обращая внимания на собеседницу. Я не очень вникала в их
речи.
- Мы делали для них все, что могли, но какая польза помогать таким
людям.
- Гиперемия печени. Она вся пожелтела.
- Отец постоянно в подпитии. Я сказала ей, что нельзя выпускать ребенка
в разорванной одежде. "У нас нет булавок, мадам", - сказала она. "Булавки,
булавки! - закричала я. - А почему не взять иголку с ниткой?"
- Доктор от нее отказался. У нее начался застой легких. Она лежала как
труп.
И так далее, продолжая развивать свои мысли...
Меня это удивляло вначале, а потом выводило из себя. Я брала книжку
моей матери "Боги и герои Севера" и читала о фантастических приключениях
Тора и Одина, Зигфрида, Беовульфа и других героев. Мне чудилось, что я с
ними, вдыхаю ни с чем несравнимый запах елей и сосен, слышу грохот горных
ручьев и вдруг оказываюсь в одеяле тумана.
- Пора вынуть нос из книжки и взяться за что-нибудь полезное, -
говорила тетя Каролина.
- Сидение над книжками приводит к ухудшению здоровья, - комментировала
тетя Матильда. - От этого сужается грудная клетка.
Моим большим утешением в те дни были Гревилли. С ними можно было
говорить о сосновых борах. Они чувствовали их. Несколько лет Гревилли
проводили отпуск в Германии и часто возвращались в те места. Гревилли возили
меня в Даменштифт и обратно, и были очень дружны с моими родителями. Их сын
Энтони собирался стать священником. Он был чудесным сыном, утешением
родителей, которые по праву гордились им. Они были очень добры ко мне и
жалели меня. День подарков, этот второй день рождественских праздников, я
прекрасно провела с ними и хорошо отдохнула от теток.
Гревилли пытались развеселить меня, у них, как когда-то в моем доме,
стояли маленькие елочки для всех членов семьи.