"Виктория Холт. Валет червей [И + Love]" - читать интересную книгу автора

было ничего сентиментального. Если бы я сказала что-либо подобное Жан-Луи,
его глаза немедленно наполнились бы слезами.
Мой отец сказал:
- Настала пора обратиться к тебе с приглашением. Вскоре мне придется
уехать. Не желаешь ли ты поехать со мной.., с кратким визитом? Я с
огромным удовольствием покажу тебе свою страну.

***

Я очень гордилась тем, что путешествую с ним, и обратила внимание на
особое отношение к нему везде, где мы появлялись. В своей стране он был
могущественным и богатым человеком, конечно, но какое-то прирожденное
чувство собственного достоинства воздействовало даже на незнакомых с ним
людей. Везде он получал наилучшее обслуживание так, будто это было его
неотъемлемым правом, и окружающие чувствовали это и выполняли свои
обязанности беспрекословно.
Передо мной открывался новый мир, и я начала понимать, какой тихой
скучной жизнью мы жили в провинции. Правда, несколько раз я была в
Лондоне, но ни разу не была принята при дворе, хотя, полагаю, наш двор во
главе с добрым домоседом королем Георгом и его простодушной королевой
Шарлоттой очень отличался от расточительного двора короля Франции Людовика
XV. По иронии судьбы достойные люди - никто не мог отнять этого у наших
короля и королевы - почитались аморальными, а двор Людовика XV,
несомненно, безнравственный, был предметом восхищения Ну, пожалуй, не
совсем восхищения, но во всяком случае считался настолько интересным, что
там обязательно следовало побывать.
Мой новый отец был полон решимости очаровать меня и, как я теперь
понимаю, заставить полюбить его страну и его образ жизни. А я была вполне
готова к тому, чтобы поддаться очарованию.
Мы добирались до Обинье не спеша, останавливаясь на ночь на
превосходных постоялых дворах. Граф гордо называл меня своей дочерью, и я
сверкала в отраженных лучах его славы.
- Мы посетим Париж и, возможно, Версаль, позже, - сказал он. - Я
хочу, чтобы сначала ты хорошенько познакомилась с моей родиной.
Я счастливо улыбалась. Трудно было найти кого-то, кто бы с большей
готовностью откликнулся на такое предложение.
Отец был доволен тем, что я оказалась хорошей наездницей, поскольку,
по его словам, путешествовать верхом гораздо интереснее, чем в карете. Это
были чудесные дни - я скакала рядом с ним и все еще не переставала
изумляться тому открытию, что он мой отец, и чувствовать некоторые
угрызения совести, потому что путешествие доставляло мне огромное
удовольствие, болтать жизнерадостно, менее сдержанно, чем даже со своей
матерью или с покойным Жан-Луи. Причина, как я догадываюсь, крылась в том,
что граф был светским человеком и относился ко мне так, словно я уже
кое-что понимала в жизни. Он явно не видел поводов скрывать от меня факты,
которые человек моего возраста и умственного развития уже должен знать.
Именно поэтому мне и было легко разговаривать с ним о Диконе. Похоже, он
понимал мои чувства и не пытался оскорблять меня, намекая на то, что они
не могут быть глубокими, принимая во внимание мою молодость. В его
обществе я не чувствовала себя ребенком, и это было главной причиной, по