"Виктория Холт. Светоч любви [love]" - читать интересную книгу автора

оповещу мадам, что вы уже здесь.
Мадам! Вот как тут титуловали мою матушку!
Я внутренне усмехнулась, и вдруг меня стало окутывать удивительно
приятное чувство спокойствия.
Я стояла в холле и глазела по сторонам.
С потолка, украшенного достаточно скромными лепными узорами, свисала
люстра. На второй этаж вела винтовая чугунная лестница, очень изящная. Я
стала прислушиваться. Кроме звука тикающих часов, ничто не нарушало тишину.
Что-то уж очень тихо, просто подозрительно тихо, отметила я про себя.
И в этот момент на лестнице возникла мама. Она сбежала ко мне вниз, и
мы слились в крепком объятии.
- Мое дорогое дитя, наконец-то ты со мной. Я дни считала... Где твои
вещи? Я распоряжусь, чтобы их отнесли в твою комнату. Прежде всего, следуй
за мной. Нам есть о чем поговорить.
Она выглядела не так, как раньше. Ее платье из черного шелка при
каждом движении шелестело как листья на ветру. Она была в капоре и вообще
держалась весьма уверенно.
Домоправительница этого весьма величественного особняка весьма
отличалась от мамы, обитавшей в нашем маленьком домике.
Она, как я думаю, старалась сдержать свои эмоции, когда мы, крепко
взявшись за руки, поднимались по лестнице. Неудивительно, что я не
слышала, как она появилась в первый момент: толстые ковры скрадывали любой
шорох. Мы шли и шли вверх по лестнице. Она была расположена так, что с
любого пролета можно было увидеть внизу холл.
- Какой поразительный дом, - прошептала я.
- Он очень уютный, - ответила она.
Ее комната была на втором этаже, вся в тяжелых шторах; мебель была
изящной, и хотя тогда я была не в состоянии оценить, позднее я узнала, что
кабинетный гарнитур был работы Хепплуайта - гнутые удивительно красивой
формы кресла и стол.
- Мне хотелось поставить свою мебель, - заявила мама, перехватив мой
взгляд. На ее лице была унылая гримаса. - Но мистер Сильвестер Мильнер был
просто потрясен моим старьем. А ведь оно было таким родным...
Эта мебель была красивой и элегантной, как раз под стиль этой
комнаты. Я не могла не признать соответствия, но все же не было чувства
"домашности", как в нашем старом доме.
Камин был разожжен, и стоявший на его решетке латунный чайник
посвистывал.
Мама закрыла дверь и улыбнулась. Она еще раз стиснула меня в
объятиях. Затем как бы выскользнула из образа надменной домоправительницы
и стала просто моей мамой.
- Рассказывай все, как есть, - потребовала я.
- Чайник вот-вот вскипит, - ответила она, - и мы поболтаем за чашкой
чая. Мне кажется, я не видела тебя целую вечность!
Чашки были уже на подносе, она кинула три ложки заварки в фарфоровый
чайничек.
- Пусть настаивается. Итак, - продолжила она, - кто бы мог подумать,
что все образуется так хорошо.., даже очень хорошо.
- А что можно сказать о нем?..
- О ком?