"Виктория Холт. Римский карнавал [И]" - читать интересную книгу автора

Сколько лет дети будут жить под одной с ней крышей? Недолго,
предполагала она. Их заберут у нее, как забрали Педро. У Родриго были
прекрасные планы для мальчиков. А Ваноцца, хоть и была возлюбленной
кардинала, занимала невысокое социальное положение в Риме.
Но он будет помнить, что дети - плоть от плоти ее, а она будет жить в
своем очаровательном доме, который он подарил ей. Дом напоминал дворцы,
которыми владела знать Рима, она восхищалась им. Она любила сидеть в
главной комнате. Стены ее были выкрашены в белый цвет и украшены
гобеленами и несколькими картинами - ей хотелось, чтобы ее дом выглядел
таким же роскошным, как дома самых знатных горожан - Орсини и Колонна. Ее
возлюбленный был щедр и подарил ей немало вещей. Помимо гобеленов и
картин, у нее были драгоценности, прекрасная мебель, украшения из мрамора
и порфира и - самое ценное - ее credenza, большой сундук, в котором она
хранила свою майолику, золотые и серебряные кубки и чаши. Credenza служила
знаком социальной принадлежности, и глаза Ваноцци загорались, когда она
смотрела на него. Она обходила свой прекрасный дом, касаясь вещей и
разговаривая сама с собой в прохладной тишине, которой она наслаждалась за
толстыми стенами. Она в самом деле была счастливой женщиной - в ее жизнь
вошел Родриго, для которого она желанна.
Ваноцца была неглупа и знала, что все сокровища, подаренные ей
Родриго, с его точки зрения, ничто по сравнению с тем, что ему отдала она.
Снова начались схватки, на этот раз сильнее и чаще, почти не
прекращаясь. Ребенок стремился в этот мир.

***

В другом крыле своего замка в Субиако великий кардинал тоже томился в
ожидании. Его апартаменты находились вдали от комнат возлюбленной - он не
хотел, чтобы его беспокоили и огорчали ее крики. Он не хотел думать о
страданиях Ваноцци, он хотел представлять ее себе такой, какой она
старалась всегда выглядеть при нем. - прекрасной, веселой и полной жизни,
такой, каким он был и сам. В родах Ваноцца, должно быть, не сумеет
остаться такой, и он предпочитал ее в радости. Он относился к мужчинам,
которые превыше всего ценят свой покой, а страдания Ваноцци заставят
страдать и его.
Так что лучше всего держаться подальше о г нее и терпеливо ждать,
когда ему сообщат о рождении ребенка.
Он отвернулся от иконы, перед которой молился, стоя на коленях.
Лампада, постоянно горевшая перед изображениями святых, освещала спокойное
лицо Мадонны, и ему показалось, что он видит на нем упрек. Должен ли он,
один из могущественных кардиналов, молить о благополучных родах ребенка,
которому он не имел права давать жизнь? Может ли он ожидать, что Мадонна
подарит ему сына - прекрасного здорового мальчика, когда сам он, сын
церкви, обречен на безбрачие?
Эта мысль встревожила его, и поскольку Родриго всегда старался
поспешно уйти от подобных мыслей, он стал думать о другом, глядя теперь на
буйвола на украшавшей стены эмблеме, которая всегда поднимала настроение.
Это был герб Борджиа, и когда-нибудь, решил Родриго, он станет гербом
Италии, уважаемым и внушающим страх.
Да, приятно было разглядывать свой герб - символ власти и силы.