"Георгий Константинович Холопов. Грозный год?- 1919-й, Огни в бухте (Дилогия о Кирове) " - читать интересную книгу автора

за партизанщину. Но партизанщина была характерной чертой в работе многих
астраханских руководителей. Обусловлена она была не их злой волей, а
спецификой жизни оторванного от центра волжского города, их
самодеятельностью.
Федорова хотя частенько и звонила в колокольчик, но особенно не
настаивала на регламенте. Больше она это делала "для порядка". Она была
рада, что на этой ответственной и, в сущности, чрезвычайной
партконференции, созванной по инициативе Кирова, коммунисты так смело,
горячо говорят и так близко принимают к сердцу события в городе.
"Главное - убрать из Астрахани "архиерея" и его сторонников, остальное
проще и легче", - думала она, переглядываясь с Кировым, и видела, что он
тоже доволен выступлениями коммунистов.
О многом думала Федорова, сидя рядом с Кировым за столом президиума,
зябко кутаясь в шаль. Лицо у нее было бледное и строгое, глаза - усталые и
воспаленные от бессонницы.
Перед Кировым лежал раскрытый блокнот и несколько остро отточенных
карандашей. "Любит порядок", - подумала Федорова, глядя на карандаши. В
накинутом на плечи пальто, низко склонившись над столом и широко расставив
локти, Киров делал короткие, размашистые записи в блокноте, на отдельных
вырванных листках записывал такие же короткие тезисы своего выступления.
Иногда Федорова отрывалась от своих мыслей и смотрела в зал. Все
сидели в пальто и шапках: в зале было холодно, не топлено. Сквозь облако
табачного дыма она различала лица делегатов; всматривалась в них, стараясь
угадать настроение и мысли каждого. У одних лица были радостные и
счастливые - они, видимо, во всем были согласны с ораторами; у других -
настороженные, эти еще не понимали всего происходящего на конференции;
третьи смотрели враждебно, исподлобья, озираясь по сторонам, - это те,
кого критиковали или кто ждал критики.
Федорова думала о том, что это первая настоящая партийная конференция
в истории астраханской организации. Такие речи не часто слышали стены
этого зала. Не она ли сегодня задала тон конференции своим докладом?
Видимо, да, это сыграло свою роль. Но была и другая, более важная причина:
присутствие на конференции членов "кавказской экспедиции", серьезность
момента, чувство ответственности коммунистов за судьбу города и края. Да,
такой конференции до этого не было и не могло быть. Организация была
молодая, еще слабая.
Много недостатков было в работе губкома, это она знала и ждала
критики. Из шести членов губкома только она являлась освобожденным
работником, остальные были заняты на ответственных постах в губисполкоме и
в различных комиссариатах, в губкоме появлялись редко, и то по вызову. В
губкоме, в сущности, был только председатель - она, Федорова, если не
считать секретаря-машинистки и курьера-уборщицы тети Сани, старухи
шестидесяти лет.
Одной Федоровой было трудно вникнуть во все вопросы партийной жизни
губернской организации. Губерния была огромная, равная по своей территории
Франции! Конечно, губкому большую помощь могли бы оказать Реввоенсовет и
политотдел фронта, но они работали изолированно, без разрешения и советов
с нею перебрасывали с работы на работу коммунистов, мобилизовывали и
отправляли их на фронт или за пределы губернии.
"Да, главное зло - они, остальное проще и легче", - думала Федорова,