"Георгий Константинович Холопов. Грозный год?- 1919-й, Огни в бухте (Дилогия о Кирове) " - читать интересную книгу автора

- Да-да, на одного Троцкого вся надежда. Мы с ним ведь старые
друзья, - не без удовольствия проговорил Шляпников.
- Вы хорошо знаете, Александр Гаврилович: Одиннадцатой армии как
таковой больше не существует. Развалилась она, как карточный домик.
Остатки же былых полков сгорят в тифу, как щепки, брошенные в огонь. Вы
знаете, что такое тиф? Нет, вы этого не знаете, это могу знать только я,
как медик. В городе один госпиталь и один лазарет, они не могут вместить
десятков тысяч больных и раненых.
- К чему ты мне все это рассказываешь? - Он подошел к ней. - Знаю,
что такое тиф.
- Садитесь и послушайте меня, Александр Гаврилович. Вы всегда
говорили: "Умница ты у меня, Кауфман, министром тебе быть..."
- Говорил, говорил, и сейчас готов повторить, - с добродушным смехом
ответил он и сел напротив нее.
- Многого, конечно, я не знаю, но январь и август еще повторятся в
Астрахани. Казачество неспокойно. Знаю, что некие силы собирают и
вооружают бывших офицеров. Тут еще прольется кровушка!.. Так что вы
вовремя уезжаете.
- Пропади она пропадом, Астрахань! - Он махнул рукой. - В здешних
делах сам черт не разберется!
- Вот об этом я и говорю, Александр Гаврилович... Через калмыцкую
степь идут еще разрозненные группы отступающих. Ни для красных, ни для
белых они не представляют ценности. Народ больной, разутый и раздетый. Но
тут есть одно "но"! Отступающих прикрывает бригада какого-то кубанского
казака, Кочубея, что ли...
"Чертова баба, не знаешь, к чему она клонит весь этот разговор", -
подумал он и, заерзав в кресле, спросил:
- Кочубея, говоришь?
- Кочубея. Есть у вас такой?
- Есть... Анархист, хулиган, мальчишка... В Москву вздумал писать,
мерзавец!.. - Шляпников не мог спокойно слышать имя этого лихого комбрига,
о котором его штабисты рассказывали всякие ужасы, хотя ни разу не видели
его в лицо.
- Знающие люди говорят: бригада этого кубанского казака - чуть ли не
единственная сохранившаяся часть вашего фронта. Если он дойдет до
Астрахани, то тогда многое может измениться в той благоприятной
обстановке, которая волею судеб создалась здесь.
- Что ты просишь, Кауфман?
- Что я могу у вас просить? - Она сделала удивленное лицо, развела
руками. - Вы председатель Реввоенсовета фронта, я - всего-навсего простая
медицинская сестра. Я могу только советовать.
- Ну-ну, не совсем простая, конечно! - Усмехнувшись, он погрозил ей
пальцем. - Что ж ты советуешь?
- Вы уедете, Александр Гаврилович, и здесь все перейдет в руки
Кирова. Вы это и сами говорите. Не может ли случиться так, что Кочубей
станет его главной опорой в наведении порядка в городе?
- Может, конечно. Но тут ничего не поделаешь.
- Думаете? А если не пустить бригаду в город?.. Задержать где-нибудь
в степи?.. Учтите, - с плохо скрываемой угрозой проговорила Кауфман, -
если кто и сможет поднять ваш Реввоенсовет на штыки, так это кочубеевцы.