"Георгий Константинович Холопов. Грозный год?- 1919-й, Огни в бухте (Дилогия о Кирове) " - читать интересную книгу автора Фельдшер умоляюще прижал руки к груди.
И снова Боронин выручил его, спросив про признаки сыпного тифа. - Боль в пояснице! Боль в ногах! Воспаленные, красные веки! - продолжал выкрикивать фельдшер. - Мелкая, обильная сыпь на груди, животе, руках! Отсюда и название болезни, товарищи, - сыпной тиф. Сып-ной! "Нет, не болен", - облегченно вздохнул Иван Боронин и провел рукой по лицу, иссеченному морозом и ветром. Потом повернул коня. Окинул взглядом гудящую при свете факелов толпу. - Товарищи! - крикнул он. - Становись в колонну! Будем пробиваться на Астрахань! Толпа загудела сильнее. Послышались голоса: - Не дойдем! - Погибнем в песках! К самому коню пробился больной красноармеец, закутанный в одеяло, прохрипел: - Все равно пришла погибель. Пусть хоть дадут погреться в мазанке. Иван Боронин приподнялся в стременах: - Приказываю стать в колонну! Вместе пойдем на Астрахань. Товарищ фельдшер сказал хорошие слова: "Сохраним себя для революции". Нам еще придется биться с кадетом, товарищи. Мы должны расквитаться за все муки, за голод, за холод, за погибших. Больным - остаться, остальным - стать в колонну. Красноармеец, закутанный в одеяло, крикнул: - Конник пешему не товарищ. Сытый голодному не друг! - Брешешь, дорогой! - Иван Боронин погрозил кулаком. - Я друг твой, и прийти до своего дому. Нас ждут матери, жены, дети. На Астрахань будем идти так: два часа я на коне, два часа ты на коне! Становись! - А правду говоришь, товарищ командир? Боронин слез с коня: - Вот тебе моя коняга! Садись! Повеселевший красноармеец ловко забрался на коня, крикнул толпе: - Становись, ребята! С таким командиром наверняка дойдем до Астрахани. Бойцы встали в колонну. Поредела бушующая толпа у мазанок. Фельдшер с удивлением смотрел вслед колонне, уходящей за конницей, и крестился всей замерзшей пятерней. Но не прошло и часа, как из разных концов степи снова стали собираться красноармейцы и беженцы, усталые, продрогшие, голодные, не спавшие которые сутки. Снова бушевала толпа, просила ночлега. Вместе с разрозненными мелкими группами отступающих по степи брели два переодетых капитана: один - начальник контрразведки Марковского офицерского полка, ударной части Добровольческой армии, Николай Бахвалов, другой - капитан английской экспедиционной армии на Кавказе Адам Фокленд. В дни отступления 11-й армии Фокленд на самолете был переброшен из Баку в Порт-Петровск, оттуда - в Кизляр, где его свели с Николаем Бахваловым. В походе на Астрахань выбор на Бахвалова пал не случайно: он был родом из Астрахани, где до сих пор жил его отец, некогда боевой |
|
|