"Валентин Холмогоров. Повесть о граде Лиходейске [U]" - читать интересную книгу автора

свои при том глубоко погрузившись. А думы те были нелегкие. Уж и тужился он
и старался для города родного Лиходейска блага всяческого изобрести, а все
не в прок; зимою вот, под Рождество, вознамерился он для примеру дом большой
торговый подле площади, что в центре, возвесть, на то и сумму по бумагам
канцелярским необходимую из казны столичной вытребовал. Дело то и люду
торговому во благо, и горожанам простым в радость: чем по базарам
непотребным, на Соддом с Гоморрою боле походящим, да по киоскам
сомнительного свойству бегать голову очертя, ужель не проще в место такое
придти да и прикупить всего, чего душе надобно? Устроили тогда по поводу
нового этого предприятия банкет подобающего размаху, и гостей приглашенных
было множество, а неприглашенных еще более; и персон важных, для фуршету
подобного совершенно необходимых - без счету; и речи произносили все больше
прочувствованные и к случаю как нельзя пригодные. Не все речи те Сотрап
Емельяныч к огорчению своему сейчас припоминал с отчетливостью, поелику ко
второй половине празднецтва принял он на душу свою намного более того, что
душе его по природным ее особенностям уместить было возможно, однако ж
впечатления об вечере оном остались у его губернаторского привосходительства
самые что ни на есть благоприятнейшие. Распорядился он на утро все базары
соддомские заодно с киосками с лица городского стереть, дабы воспоминаний от
них не осталось и малейших, что и было с расторопностью исполнено. Дома же
торгового и посейчас подле площади не появилось, ибо, как Яшка объяснял в
последствии терпеливо, прейскуранты на все, из чего дома подобные строятся,
опосля фуршету менялись неоднократно; появилась же подле усадьбы
губернаторской конюшня обширная с десятком орловских скакунов да псарня для
охотничьего дела; Яшка же в новых штиблетах и костюме черного английского
сукна щеголять принялся. Откуда все означенное у него вдруг взялось - один
черт его ведает. В другом случае возжелал Сотрап Емельяныч трамвай вокруг
Вытнинской улицы, что к парку городскому примыкала, пустить для нужд
рабочего люда. И рельсы из столицы на то были выписаны со шпалами, и деньги,
дабы рабочим, что рельсы те укладывать наняты, жалованье платить к сроку
надлежащему. Улицу Вытнинскую раскопали в тот же месяц с поспешностью,
опосля чего деньги образом весьма каверзным кончились ко всеобщему
недоразумению,поскольку решил в то же время Сотрап Емельяныч крышу в усадьбе
своей прохудившуюся наново настелить; рабочие запили горькую, рельсы
проржавели до состояния, для трамвайного движения непотребного, улица же
означенная в том виде и осталась с данного времени, ибо отсылать средства
материальные для ее закапывания в столице отказывались начисто. Мыслил
Сотрап Емельяныч о том, что жизнь человеческая коротка несказанно, время
уходит с неумолимостью, а средств день ото дня требуется все более. Только
где ж этих средств сыскать, ежели не только у него, ничтожного, но и у всей
России, сколько ни есть в ней губернаторов и министров всеразличных,
потребности существуют ничуть не менее, чем у него самого, важные. А Яшка
тем временем придумывал лихорадочно, как бы с подвернувшихся двенадцати
мильонов пару десятков тыщ припрятать подалее, без особых опосля того для
себя последствий.

Отстояв исповедь на клиросе, отец Онуфрий направил стопы свои прочь из
храма, к обеду домой неприменно воротиться намереваясь. Однако же воплотить
намерение сие не суждено сегодня ему по видимости всей было, ибо, едва к
выходу он двинуться решился, явилась пред ним