"Валентин Холмогоров. Повесть о граде Лиходейске [U]" - читать интересную книгу автора

собственноручно выправил соответственную. Званием тем гордился он
необыкновенно, и всякому, кому гостевать в доме его доводилось, грамотой той
в нос тыкал, приговаривая с улыбкою: "смотри, брат, какой у меня
документишко имеется! А ты вот, небось, другой такой бумагою супротив моей
похвалиться, чай, не можешь! Ничего, отслужу на службе государевой еще пару
годков, а там, глядишь, и именьице себе какое-никакое справлю..." Здесь
Сотрап Емельяныч по скромности своей немного лукавил, поскольку именьице
обширное с усадьбою кирпичной в два этажа под Лиходейском имел, но ни о
именьи том, ни об усадьбе, ни о прислуге в двадцать пять душ столичная

налоговая канцелярия не ведала, и хотел Сотрап Емельяныч таковой
порядок за собою сохранить, дабы хлопот излишних на голову губернаторскую
ненароком не навлечь. Ибо деньги, на которые именье обозначенное строилось,
присланы были из столицы на обустройство хозяйства городского. "Да что с
ним, с хозяйством, станется?" - Решил про себя Сотрап Емельяныч, - "Не
убудет с него, с хозяйства-то. Мне б свое хозяйство наладить, чтоб в
старости кости болящие было б где пригреть, да внукам чтоб чего осталось. А
об городишке этом уж и потом подумать можно. Сто пятьдесят лет городишко
стоит, и еще сто пятьдесят стоять будет, ничего ему, грешному, не
сделается." Решил так про себя Сотрап Емельяныч, и наказал Яшке Скородумову
домик за городскою оградою соорудить, что Яшка вмиг и устроил, пару
миллиончиков себе в карман попутно положив. "Авось, не заметят", - сказал
сам себе он. И как в воду глядел: не заметили, сошло ему с рук это
лиходейство.
Усадьба новорусская господина губернатора Сотрапа Емельяныча
Подштанника красотою блистала ослепительною, такою, что покои ханов да
падишахов восточных богатствами своими да инхруштациями всевозможными
сравняться с нею ни по что не могли. Домину, белого кирпича строеную, да
красным кирпичом обложенную, окружал садик с лужайками и аллеями, вдоль
которых деревья всевозможные произростали, кои садовники многочисленные в
порядок божеский ножницами своими приводили по воле барской непрестанно.
Аллеи те прислуга крошкою гранитною искусно посыпала, и были они весьма
широки, так что хозяин богатства этого именовал их скромно - прошпектами.
Посреди двора пред лестницею парадною с коллонадами и амфиладою, возростал
из земли бассейн, об котором губернатор говаривать любил, стоя с папироскою
на терассе, что вместить он способен аж целых две тыщи пинт вина
шампанского, стоит лишь высказать ему на то свое губернаторское соизволение.
Первый этаж усадьбы Сотрапа Емельяныча шелками червонными да портьерами
тяжелыми убран был, мебель дорогая, тканями драгоценными обитая, завезена
сюда была специальным на то распоряжением из Италии и Гишпании, а потолки
высокие мастера умелые лепкою фигурной из гипса и алебастра украсили, а
сверху - позолотою укрыли. Посредь гостиной комнаты, с камином изразцовым и
пальмами в дубовых кадках бил фонтан прозрачный, в водах которого диковенные
рыбки золотые плескались денно и нощно. А по стенам, среди картин в
золоченых рамах, вольно расположились клетки с канарейками, что пением своим
слух губернатора вечерами услаждали.
Во втором этаже расположены были опочевальни, куда хозяин усадьбы
отдохнуть после обильных возлияний обеденных имел обыкновение удаляться, и
гостей, коли наведывались во владения губернаторские, туда ж обыкновенно
размещали, поскольку покои на то выстроенные там были отдельные.