"Алисия Холлидей. Семь способов отшить бойфренда " - читать интересную книгу автора

будто всем своим крошечным телом выдыхала накопившуюся усталость.
А потом подняла головку и в упор посмотрела на меня - с надеждой в
глазах. Я аккуратно приподняла металлическую подвеску, но надписи не
обнаружила. Тут она повернула голову в другую сторону, и я увидела сложенную
бумажку, прикрепленную скотчем с другой стороны веревки. Развернула и
прочла: "Бездомная собака".
Я пробормотала пару отборных ругательств в адрес людей, которые
выбрасывают собак на улицу, и ощутила надвигающийся приступ головной боли. У
меня не было времени на возню с животными. Ни сегодня, ни на этой неделе, ни
в этом году. Надо было строить новый бизнес и начинать новую жизнь.
Собака засопела. Я осторожно приподняла руку, потрогала причудливые
спиралевидные кудряшки, нежно потрепала шелковистое ушко, а она потянулась к
моей руке мордочкой. Маленький розовый язычок высунулся, робко лизнул мне
ладонь - и я поняла, что не могу бросить это странное существо.
Я встала, прижимая к груди собачку. В первую очередь ее нужно было как
следует вымыть. А после подумать об остальном.
Например, о том, какой удачный новый способ применения нашелся для
большой стопки номеров "Уоллстрит джорнал".
Спустя два часа щенок был чист, вместо запаха псины распространяя
вокруг себя аромат геля для душа "Дримглоу" с ароматом ванили. Я нашла
старый ремень, который ни на что не годился, кроме собачьего поводка.
(Розовый с бахромой, представляете?) Собака удовлетворила естественные
надобности в надлежащем месте - то есть на улице, - слопала оставшуюся с
завтрака курятину и вылакала миску воды.
И теперь мирно дрыхла в моем шкафу - на кашемировом шарфе цвета фуксии,
подаренном мне матерью Энни. Вероятно, приняла его за собачью подстилку.
Она еще и храпела. Как четырехсотфунтовый мужик с эмфиземой легких. От
звуков, исходивших от крохотной сплющенной мордашки, буквально дрожали
стены. Я взирала на нее со смесью ужаса и восхищения, пытаясь определить
породу.
Кудрявая шерстка указывала на пуделя, хвост колечком... на собачку из
фильма "Люди в черном". Как там ее... мопс? А жалобно-голодный вид и оленья
посадка головы напоминали чихуахуа.
А может, мне попался очень редкий экземпляр какой-нибудь дорогушей
новой породы?
Не открывая глаз, псинка фыркнула, перевернулась на другой бок,
пукнула, засопела и поглубже зарылась в шарф.
Девочка определенно талантлива. Я склонялась к тому, чтобы считать ее
помесью чихуахуа, мопса и пуделя. Чем-то вроде "пудомопхуа". Или "мохуапу".
Или "чихумопу"...
- Точно! Ты - чихумопу! Итак, моя маленькая чихумопу, сиди дома и не
грызи туфли. А мне пора на работу. На обратном пути куплю тебе поесть. Будь
хорошей собачкой, - сказала я, одновременно задаваясь вопросом, поняла ли та
хоть слово из сказанного?
При словах "хорошая собачка" та открыла глаза, приподняла голову,
посмотрела на меня - взгляд выражал неземное блаженство, будто она попала в
собачий рай, - и брякнулась спать дальше. Я на цыпочках прошагала к двери,
осторожно закрыла ее за собой, думая о том, как много времени бедняжка
провела в одиночестве и надолго ли она останется у меня. Может ли женщина,
не помнящая собственной матери, ни с того ни с сего воспылать почти