"Адам Холланек. Фаустерон" - читать интересную книгу автора

И, вероятно, подумал, что сам могу стать четвертым.
- Конечно, трех. Моя жена, ее любовник и я. Банальный треугольник,
правда?
- Банальный, - кивнул я и опрокинул рюмку.
Часть этой гадости вылилась. Я пытался вытереть воротник. Вытирал и
вытирал.
- Впрочем, не такой уж банальный. Не совсем. Видишь ли, братец, я -
ученый. Понимаешь? У-че-ный. Давай еще по одной. Представление начинается
завтра.
- Но мы уже пьяны. Кто ты такой, скажи. Кто ты такой? - так, кажется,
допытывался я.
- Дурак, - так, кажется, он отвечал. - Я Ежи Фауст. Доктор Фауст.
Фауст. Фауст. Фауст, - кричал он мне прямо в ухо.
- Не придумывай, - по-моему, кричал я в ответ, и тоже в самое ухо. -
Не лги. Фаусту было бы тысяча лет. А ты? Ты мальчишка. Молокосос.
Мальчик-на-побегушках. Щенок по сравнению со мной. На побегуууу-шках.
Так все началось.
Наутро он сам принес мне поднос с едой и рюмками. Мы пили не
закусывая. Разве что чуть-чуть. Он рассказывал о своей Лизе и об этом типе.
Он мне нравился. Наверное, влюбился бы в него, если бы был женщиной. Лицо
волевое, интересное, умное. И молодое. Кто бы мог подумать, что ему далеко
за шестьдесят. Он клялся, что это правда.
- Помнишь эту сцену с холодильниками?
- Не помню. - Я хотел, чтобы он налил мне еще. Попробовал сам, но он
отвел мою руку.
- Ты одинок, один как перст, - сказал он.
- Ну и что?
- Я был тaким же. В свои пятьдесят с лишним выглядел старым и
изнуренным.
- Врешь.
- Старым и немощным. Паршивый книжный червь. Без всякого опыта.
Знаешь, когда я встретился с женщиной, которую можно полюбить?
- Встретился по-дурацки.
- Ты так думаешь? Она была девчонкой. Естественней было бы ухаживать
за ее матерью. Собственно, с этого и началось. Я увидел их обеих в
филармонии. Она ходила туда с матерью. Две женщины - одна еще вполне,
другая - девчонка. Иногда рядом с ними был и пожилой господин с курносым
носом. Отец. А у нее - прямой нос. Не знаю, как это получилось, откуда у
нее такой взялся. Носы у них в роду у всех картошкой, как у матери и
бабушки, либо курносые, как у отца и деда. Но бог с ним. Неважно, в кого
она пошла.
- А ты любишь музыку? - поинтересовался я, вновь попытавшись наполнить
рюмку. На этот раз он позволил.
- Нет, не понимаю этого бренчанья. Оно меня не интересует.
- Зачем же ты туда ходил?
- Чтобы знать, как это выглядит. Мне нравилось смотреть на людей,
которые с благоговением бегут от собственных мыслей, глядя на типов с
изогнутыми кусками металла и другими смехотворными предметами. Почему у них
такая форма, а не другая? Почему они звучат именно так? Функционализм...
- А она тоже функциональна? - спросил я, вспомнив вдруг морозилку и