"Бретт Холидей. Кровь в бухте Бискайн " - читать интересную книгу автора

частным владением, севернее семьдесят девятой улицы на океанском побережье.
Территория вокруг него, окруженная высокой стеной из природного камня и
цемента, составляла двадцать акров земли. Проникнуть туда можно было сквозь
массивные ворота с аркой. У входа в здание зазывно вспыхивала красно -
зеленая неоновая вывеска, приглашающая прохожих заглянуть внутрь.
За высокими стенами скрывался прекрасно распланированный участок земли
с зелеными лужайками, поросшими сочной зеленой травой и тропическим
кустарником, мягко освещаемым разноцветными прожекторами, которые были
укрыты от постороннего взгляда листьями высоких пальм. Широкая подъездная
аллея и ряды частных кабинок для раздевания окаймляли побережье. Когда
такси, в котором ехал Шейн, остановилось у покрытого навесом входа, одетый
в шикарную униформу швейцар открыл дверцу машины. Шейн дал водителю щедрые
чаевые и направился вверх по каменным ступеням. Он оказался в фойе, где
оставил свою шляпу. Повернув налево, он спустился на несколько ступеней
вниз и по коридору прошел в длинную, тускло освещенную комнату для
коктейлей.
Шейн заказал коньяк и был удивлен, увидев перед собой маленький
стаканчик для вина и бутылку Хеннесси. Он удивился еще больше, когда
буфетчик налил коньяка значительно больше, чем требовалось. Глаза его
подозрительно прищурились, когда на сдачу с долларовой банкноты он получил
от буфетчика шестьдесят центов и услышал радушное: "Благодарю вас, сэр".
Подозрение, зародившееся в нем к Арнольду Барбизону, управляющему
клубом, все более возрастало, пока он сидел и потягивал свою сорокацентовую
порцию коньяка. Большинство клубов, подобных этому, брали бы с посетителей
не менее доллара за такую порцию отечественного бренди. Было совершенно
очевидно, что бар Плэй-Мор клуба не был доходным местом. Главное для
владельцев клуба - Шейн был в этом уверен - заключалось в том, чтобы
довести простаков до соответствующего состояния и в таком виде проводить к
игровым столам.
Глаза его задумчиво расширились, когда взгляд остановился на человеке,
одиноко сидящем у стены неподалеку от входа. Он был невысокого роста, в
мешковатом сером костюме и мягкой фетровой шляпе, низко посаженной на лоб.
Его нос и подбородок, выступающие вперед, были заостренными. Наблюдая за
ним, Шейн заметил, что его тонкие губы едва касались напитка всякий раз,
когда он подносил к ним высокий стакан, из которого пил. Глаза были
маленькими и глубоко посаженными, и он не сводил их со входа в бар.
Лицо Шейна приобрело твердое выражение. Вскоре он вновь повернулся к
бару, осушил свой бокал и подвинул его с стоящему со скучающим видом
буфетчику. Он положил на прилавок полдоллара и оценивающе наблюдал за тем,
как его бокал наполнялся щедрой порцией коньяка.
С бокалом в руке он двигался по кругу между столиками до тех пор, пока
не остановился рядом с одиноким и бдительным коротышкой. Он выдвинул стул и
сел на него, сердечно сказав при этом:
- Как всегда, в работе, Ангус?
Ангус Браун быстро наклонил голову и сутуло опустил плечи. Он сказал
"Это ты, Майк Шейн",- будто был удивлен и не слишком доволен встречей.
- Только не говори мне, что не заметил, как я вошел,- ответил Шейн.- Я
давно тебя не видел, Ангус. Все еще работаешь с Броксаном?
Коротышка покачал головой, слегка повернувшись к Шейну.
- Броксан попался на вымогательстве пару лет назад,- сказал он хриплым