"Карл-Юхан Хольцхаусен. Цвет надежд - зеленый " - читать интересную книгу автора

лив, но остановиться уже не может.
- Перед вами восьмое чудо света. Реформа системы правосу-
дия. Новость, сенсация экстра-класс: заключенный без тюрьмы,
тюрьма без заключенных. Все очень просто. Заключенный отбы-
вает наказание в привычной обстановке. Вот он перед вами в
своей привычной обстановке. Со своими близкими. Пожалуйста,,
любуйтесь! Нам следовало бы пригласить к себе журналистов,
чтобы они своими глазами увидели, как мне хорошо.
Он снова упал в кресло. Уве ушел в свою комнату и бросил-
ся на кровать. Грета скрылась у себя.
Там она опустилась на стул и невидящим взглядом устави-
лась на стену.
В непривычной ситуации люди часто не знают, как себя вес-
ти. Ингрид растерялась.
- Успокойся. Пожалуйста, успокойся, - только и повторяла
она. - Ведь ты еще не знаешь, как люди к этому отнесутся.
Дедушка пытается спасти положение:
- Есть такая поговорка, - говорит он, - больше чем богу
угодно, человека никто не накажет. Но это помогало людям,
когда они верили в бога побольше, чем теперь. Есть, правда,
и другая поговорка: если человек видит солнце и луну, ему не
на что жаловаться.
- Ведь это не навсегда. - Ингрид тоже пытается утешить
мужа. - Год пройдет, ты и не заметишь.
- Целый год. - Густафссон подхватывает эти слова. - Целый
год. Двенадцать месяцев. Пятьдесят две недели.
- Триста шестьдесят пять дней, - заканчивает дедушка. -
Это не так страшно.
- Триста шестьдесят пять дней. - Густафссон делает ударе-
ние на каждом слове. - А сколько часов? Ты не знаешь, сколь-
ко это часов? Я подсчитал нынче ночью. Восемь тысяч семьсот
шестьдесят часов.
- Но два из них уже прошли. Вечер пролетит быстро, потом
ночь... Пожалуй, мне пора домой.
- Ну что ж, пора, так пора. Представление окончено!
Густафссон горько смеется.
- Ложись и отдохни хорошенько, - говорит дедушка, - тебе
это необходимо. И помни такие слова: лучше быть свободной
птахой, чем пленным королем.
- Но я, к сожалению, не птаха. О них заботится сам гос-
подь бог, так говорится в Писании.
- Это уж точно. Ну, покойной всем ночи. Небеспокойся,
Ингрид, сиди. Меня провожать не нужно.
На пороге дедушка оборачивается:
- Помни одно, Пер: не пренебрегай господом, у него длин-
ный бич.
Дверь за дедушкой захлопывается. Они остаются одни, те-
перь самое время ему прижаться головой к ее плечу, ей погла-
дить его по щеке. Hо они оба молчат и не трогаются с места.
А как они ждали этого дня, дня возвращения, когда бы он ни