"Приманка" - читать интересную книгу автора (Стронг Тони)

Глава тридцать четвертая

– Для многих актеров самым важным в учении Станиславского является то, что он называл эмоциональной памятью. Это означает взгляд в свое прошлое, воспоминание о каком-нибудь ярком чувстве или событии и использование его для создания образа.

Пол делает паузу, ожидая вопросов, но никто не раскрывает рта. Студенты стоят возле него полукругом. Время от времени кто-то делает пластическое упражнение, чтобы лучше сосредоточиться.

– Теперь закройте глаза и думайте о случае, когда испытали очень сильное чувство. Только не абстрактно. Припоминайте точно, что делали, когда оно возникло и при каких обстоятельствах.

Он заставляет их проделать это упражнение с полдюжины раз, пока не убеждается, что они правильно поняли.

– Хорошо. Теперь сыграйте то действие, о котором думали. Леон, ты первый.

Леон, долговязый, тощий студент из Каролины, слегка краснеет, потом принимается носиться по залу в поисках чего-то. Через несколько минут Пол останавливает его.

– Леон, что ты делаешь?

– Я… э… однажды мне нужно было ехать в аэропорт, а я потерял ключ от машины. И запаниковал.

– Почему?

– Ну, у меня было всего минуты две на поиски, иначе я опоздал бы на самолет.

– Что произошло через две минуты? Сейчас ты искал ключи около пяти минут. Почему не перестал искать, когда стало слишком поздно? Почему не вызвал по телефону такси или не попросил соседа отвезти тебя?

Леон, теперь залившийся густой краской, бормочет:

– Я думал…

– Черт возьми, ты хоть слушал, что я говорил? – неожиданно выкрикивает Пол. – Не думай, идиот! Не думай. Действуй.

– Да пошел ты знаешь куда? – усмехается Леон.

Воцаряется опасное молчание.

– Что такое?

– Пошел ты! Вместе со своими заморочками. Это же просто опьянение властью, черт возьми. У тебя есть любимчики, и ты твердишь им, что они замечательные. Вроде нее. – Указывает на Клэр. – А остальных будто не существует.

– Я бы хвалил и тебя, если бы ты прилагал хоть немного усилий, – говорит Пол. – Но ты этого не делал. Для тебя это просто-напросто еще один предмет, так ведь? Чтобы нахватать оценок для диплома. Для хорошей, доходной работы.

– У меня работа в любом случае будет лучше твоей, – глумится студент. – Если ты такой замечательный, то почему не стал знаменитым? Не зря говорят: «Кто умеет – делает, кто не умеет – учит». – Он надевает куртку. – Иди ты в задницу, раздолбай! Больше меня не увидишь.

Когда он выходит, Пол замечает:

– Вот и хорошо. Балласт нам не нужен. Элоиза, может, покажешь нам, что ты приготовила?

Занятия продолжаются. Студенты потрясены, а Пол так спокоен, что Клэр задается вопросом, не нарочно ли он выбрал Леона, чтобы вынудить уйти. Ритуальная жертва, думает она, для сплочения группы.

Выйдя из здания, Клэр видит у бровки неприметную машину. Прислонившийся к багажнику Дербан поджидает ее.

– Привет, Фрэнк, – устало произносит она.

– Привет, Клэр. – Он распахивает заднюю дверцу. – Подвезти?

– У меня есть выбор?

– Выбор у тебя всегда есть.

Нетерпеливый вид Фрэнка, держащего дверцу открытой, как будто опровергает его слова.

– Знаю, знаю, – бормочет Клэр, усаживаясь на заднее сиденье. – Извини, что вчера вечером сняла микрофон.

Фрэнк усмехается:

– Это казенная собственность. Мы почти весь вечер искали его в мусорных баках ресторана.

– Я уже извинилась.

– А все-таки зачем ты это сделала? – спрашивает он и бросает на нее взгляд в зеркало заднего обзора, выезжая на проезжую часть.

Клэр пожимает плечами.

– Надоел постоянный надзор.

– Перестаешь доверять нам, Клэр?

Чуть помолчав, она сообщает:

– Вчера вечером Кристиан сказал мне кое-что странное.

– Этот человек говорит много странного.

– Оказывается, я не могу ехать с ним в Европу, так как иммиграционный контроль не пустит меня обратно.

Она чертит что-то пальцем на боковом стекле.

– Это верно, – кивает Фрэнк. – Не пустит.

– Но как он об этом узнал?

– О чем?

– Что у меня нет американского паспорта. Я не говорила ему.

– Должно быть, сказала. – Фрэнк делает жест, отняв от руля одну руку. – Может, проболталась, когда вы беседовали о Рауле. Тот ведь заявил, что у тебя появляется нью-йоркский акцент.

– Я не рассказывала ему, что у меня британский паспорт, – качает она головой.

– Очевидно, он обнаружил его, когда осматривал твою квартиру, или просто предположил.

– Наверное, – соглашается она. Потом, глядя на поток машин, восклицает: – Почему в Нью-Йорке совсем не видно мотоциклов?