"Приманка" - читать интересную книгу автора (Стронг Тони)

Глава первая

Ее друг не появился.

Вот что можно подумать об этой женщине, одиноко сидящей в баре отеля «Ройялтон», старающейся растянуть «Кровавую Мэри» на весь вечер: обыкновенная молодая служащая ждет мужчину, с которым назначено свидание. Пожалуй, чуть более привлекательная, чем остальные, и самоуверенная. Она броско одета. Явилась сюда не прямо из конторы, это уж точно. Бар переполнен, и когда наконец освобождается столик, женщина идет и садится за него. Какой-то молодой человек со множеством ювелирных украшений смотрит на нее и улыбается. Женщина отворачивается. Он говорит что-то своим приятелям, те, хохотнув, снова прикладываются к пиву.

– Прошу прощения…

Женщина поднимает голову. Перед ней стоит мужчина в дорогом костюме нестрогого покроя. Похоже, он не просиживает стул в какой-нибудь корпорации: на воротник пиджака спадают волосы, несколько длинноватые для Уолл-стрит.

– Да? – произносит она.

– Извините, но… это мой столик. Я только отлучился на минуту. – Мужчина указывает на стакан. – Оставил его, чтобы было видно – здесь занято.

Несколько посетителей с любопытством поворачиваются в их сторону. Но скандала, выплескивания нью-йоркского стресса не предвидится. Женщина уже встает, надевает на плечо сумочку.

– Простите. Я не сообразила…

Посетители отворачиваются, возобновляются прежние разговоры.

Слышится отрывистое шарканье, мужчина отступает, чтобы пропустить женщину, и она делает быстрый шаг в ту же сторону.

Разумеется, он просит ее остаться. Кто бы поступил иначе?

– Если вы не возражаете, мы можем сидеть здесь вдвоем, – говорит мужчина, указывая на столик.

Женщина как будто колеблется – но бар переполнен, сесть больше негде. Она пожимает плечами:

– Почему бы нет?

Оба садятся. Тайком, боковым зрением оглядывают друг друга более внимательно. На женщине одежда от Донны Каран; мягкий жакет из черной шерсти облегает ее стройное тело, оттеняет темные волосы и белую кожу, делает глаза еще более поразительно голубыми, чем на самом деле.

– Ждете кого-нибудь? – спрашивает мужчина, и в его голосе уже звучит неподдельный интерес и внимание. – Может быть, его задержал снегопад. В аэропорту Ла-Гуардиа хаос. Из-за этого я остаюсь еще на одну ночь.

Женщина молча улыбается. Ее забавляет, как искусно он старается выведать, мужчину она ждет или женщину, и вместе с тем дает понять, что с ним никого нет.

– Похоже, я могу побыть еще здесь, – отвечает она. – Хейхо.

– Хейхо, – повторяет мужчина. Он не совсем понимает, что женщина хочет этим сказать. – Во всяком случае, позвольте угостить вас. – Подзывает жестом официантку. – Что пьете?

– Спасибо. «Кровавую Мэри».

– А вы откуда родом? Я пытаюсь определить по акценту.

– Из Айдахо.

– Правда? Я еще ни разу не встречал девушек из Айдахо.

«Встречал» он произнес игриво, почти сладострастно, и женщина снова улыбается.

– Но встречали многих, так ведь?

Он улыбается в ответ:

– Довольно-таки.

К своему удивлению, он обнаруживает, что они уже флиртуют. Их тела ведут свой разговор, когда мужчина говорит женщине, что он адвокат, а она отвечает, что не может того быть, он слишком симпатичен для адвоката. В музыкальной индустрии, говорит мужчина, а женщина спрашивает, по делу он здесь или для развлечения.

– Надеюсь, – отвечает мужчина, – совместить одно с другим. – Откидывается назад и забрасывает ногу на ногу, широко, уверенно улыбаясь. В конце концов, у него есть время немного поразвлечься.

– Перед отлетом завтра к жене и детям, – говорит женщина, и ее улыбка становится неуверенной.

– Почему вы решили, что я женат?

– Красивые всегда женаты, – отвечает она.

Официантка приносит их заказ. Она заставила ждать себя пять минут, и адвокат выражает ей неудовольствие, делая это демонстративно. Официантка угрюмо оправдывается, винит толпу и уходит, слегка дернув себя за ухо, словно может вытряхнуть таким образом оттуда его слова. Не умолкая и не сводя с адвоката глаз, женщина, утверждающая, что она из Айдахо, думает: «Этот жест может мне пригодиться». Он запечатлевается где-то в глубине памяти.

Адвоката зовут Алан. Он дает женщине визитную карточку, на которой его имя вытиснено серебристыми буквами. Она сообщает, что ее имя Клэр. Извиняется, что у нее нет визитной карточки. Говорит вполголоса, что не носит карточек на своей работе. В уголках ее губ дрожит веселая улыбка.

Адвокат спрашивает, что она делает.

– Минимум необходимого, – отвечает женщина.

Указывает на официантку, которую теперь донимают у другого столика, и добавляет, что занималась этим прежде.

– Прежде чего?

– Прежде чем поняла, что есть более легкие способы заработать доллар.

В глазах адвоката вспыхивает понимание, однако он не спешит. Рассказывает ей о некоторых своих клиентах в Атланте – называет знаменитого кумира подростков, которому нравятся несовершеннолетние девочки, и красавчика звезду «тяжелого металла», не смеющего признаться в том, что он голубой. Говорит с легким нажимом о том, как много денег приносит его работа: составление контрактов для тех, кто при своем темпераменте вряд ли будет их выполнять. Это вызывает необходимость в услугах таких, как он, людей для обеих сторон, и при составлении контракта, и при расторжении его в конечном счете. И наконец предлагает, поскольку ее друг уже определенно не появится, перебраться куда-нибудь в другое место, ресторан или клуб, что она предпочтет.

– Куда-нибудь… где подороже, – добавляет он многозначительно. И, ободренный ее молчанием, спокойно продолжает: – Или можно прибегнуть к обслуживанию в номерах. Я остановился в этом отеле.

– Ну что ж, – говорит женщина, – обслуживание в номере тоже окажется довольно дорогим. – Делает очень краткую паузу. – Если там буду я.

Адвокат делает глубокий выдох.

– По делу здесь не только я, верно?

В уголках ее губ снова дрожит улыбка.

– Алан, вы очень быстро это поняли.

– Я как-никак адвокат. Понимать, когда свидетель говорит неправду, моя работа.

– Я – свидетельница? – негромко спрашивает она, и он качает головой:

– Надеюсь, скорее соучастница.

Женщина наблюдает, как официантка достает из прически ручку, чтобы клиент расписался. В памяти запечатлевается еще один жест.

– Ваш трюк со столиком был великолепен! – восхищается адвокат. – Подцепили меня прямо под носом у служащих бара.

Она пожимает плечами:

– Приходится учиться подобным вещам.

– Так, – произносит он, заговорщицки подавшись вперед. – И сколько же здесь стоит обслуживание в номерах?

Его улыбка становится шире. Он как-никак адвокат. Переговоры являются частью этого удовольствия.

– Сколько оно стоит обычно?

Он хмурится:

– Думаете, у меня это вошло в привычку?

Женщина касается его руки:

– Мне просто кажется, вы знаете, что делаете.

Смягчаясь, адвокат говорит:

– Что скажете о двухстах долларов?

– Это столько берут в Атланте, да?

– За такие деньги, – уверяет ее адвокат, – в Атланте можно получить многое.

– Какую наибольшую сумму вам приходилось когда-либо платить?

– Пятьсот, – признается он.

– Удвойте ее, – мягко советует женщина.

– Семьсот?

– Алан, для адвоката вы просто ужасно считаете. – Она с насмешливым сожалением качает головой. – Приятно было познакомиться.

– Ладно, ладно! – торопливо бросает он. – Согласен.

– В каком номере вы остановились?

– Четырнадцать ноль девять.

– Поднимемся разными лифтами. Догоните меня в коридоре. И мне нужно половину суммы вперед.

Он хлопает глазами.

– Я буду чуть впереди вас, – напоминает женщина.

– Конечно. Просто… у всех на виду.

– Вот почему мне кажется надежнее сделать это здесь. Положите деньги на стол, будто расплачиваетесь с официанткой.

Адвокат кладет на стол шесть банкнот. Когда оба встают и уходят, женщина берет пять и кладет в сумочку.

Крохотные лифты вестибюля набиты возвращающимися в номера постояльцами.

– Четырнадцатый, пожалуйста, – говорит эта женщина, будучи не в состоянии дотянуться до кнопки. Кто-то нажимает ее. Алан ждет следующего лифта. Вид у него нетерпеливый.

Лифт останавливается на третьем этаже, несколько постояльцев выходят. Женщина выходит вместе с ними и, как только дверцы закрываются, нажимает кнопку «вниз». Когда второй лифт проходит, достает из сумочки портативный магнитофон и перематывает пленку, включает воспроизведение, пока не слышит собственных слов: «Нагоните меня в коридоре».

Теперь она спускается в подошедшем лифте. Когда кладет магнитофон в сумочку, две разодетые проститутки глядят на нее с любопытством. Она не обращает на них внимания.

Когда женщина выходит в вестибюль, Алан тринадцатью этажами выше поднимается на самом медленном лифте в Нью-Йорке.

На улице все еще идет снег. На пожарных гидрантах вдоль тротуара белеют неровные снежные парики. Клэр быстро пересекает улицу, подходит к длинному лимузину, стоящему с работающим мотором, и открывает дверцу.

Жене Алана примерно сорок пять лет, вид у нее усталый, но ухоженный, видимо, она подвизалась в музыкальном бизнесе, пока не начала рожать мужу детей и обслуживать его коллег за ужином. Сидит она рядом с Генри на заднем сиденье, дрожа, хотя отопление в машине включено. Выражение лица у нее испуганное.

– Все хорошо? – спрашивает Генри.

– Отлично, – отвечает Клэр. Теперь она говорит без деланного акцента. Естественным голосом уроженки Британских островов, как всегда, спрашивает клиентку: – Вы уверены, что хотите это слышать? Может быть, предпочтете вернуться домой и оставить все как есть?

И жена говорит, как они всегда говорят:

– Я хочу знать.

Клэр отдает ей магнитофон.

– В общем, он регулярно пользуется услугами проституток. И не только когда бывает в отъезде. Говорил, что платил им в Атланте до пятисот долларов.

Глаза жены наполняются слезами. Генри обнимает ее.

– Мне очень жаль, – с неловкостью произносит Клэр и выходит из лимузина.

Генри свободной рукой протягивает ей конверт. Четыреста долларов. Неплохо за час лицедейства.

Генри шепотом спрашивает:

– Дал он тебе что-нибудь?

– Да. Я оставила его в вестибюле. На пленке все записано. Клянусь.

– Смотри, я узнаю, если ты лжешь.

– Знаю, что узнаешь.

Генри удовлетворенно кивает, и Клэр поднимает руку, останавливая такси.

Клэр Роденберг. Почти двадцатипятилетняя, почти красивая. Глаза голубые; цвет волос непостоянный; род занятий – ну, если заглянуть в ее паспорт, там написано актриса, но в действительности это тоже не совсем постоянно.

Полгода назад, вылетая по льготному билету из аэропорта Гатуик, Клэр не представляла, как трудно будет найти в Штатах работу – любую. Она привыкла, что в Англии у временных работников не возникает проблем с трудоустройством, но здесь обнаружила рынок труда, переполненный стремящимися работать студентами, где невозможно открыть банковский счет без карточки социального страхования или снять комнату без справки из банка.

Клэр ухитрялась пристроиться в нескольких местах с неполным рабочим днем, носилась из продовольственного магазина в центре Манхэттена, когда там кончались часы пик, в бар в Нижнем Ист-Сайде, где владельца больше интересовала внешность работниц, чем их документы. Но у него имелся неистощимый выбор хорошеньких девушек, и не было смысла позволять им задерживаться подолгу. Таким образом, если являлись с проверкой из службы внутренних доходов или службы иммиграции и натурализации, он мог утверждать, что недавно отправил документы по почте. Через три месяца хозяин любезно сообщил Клэр, что ей пора уходить.

Клэр тратила все, что зарабатывала, на театры, но не на глупые пышные постановки или бесконечные евро-мюзиклы, шедшие с аншлагом на Бродвее, а менее громкие, ориентированные на игру актеров пьесы в «Серкус» и клубе «Пирамида», узнавала фамилии лучших режиссеров и агентов, ведающих подбором труппы.

Разумеется, пробы, рекламируемые в журнале «Вэрайети», проводились только для хористов и статистов, однако требовалось с чего-то начинать.

На первой пробе проводившая подбор женщина попросила Клэр задержаться. Когда все остальные ушли, подошла к ней с задумчивым видом. В руке она держала бланк, который все надеющиеся заполняли перед началом, где указывались фамилия, рост, предыдущий опыт и агент.

– Тут указано, милочка, что у тебя нет агента, – промолвила женщина.

– Здесь нет. В Англии был.

– Хочу познакомить тебя с моей приятельницей. Думаю, она не откажется от работы с тобой.

Агент Марси Маттьюз пришла в восторг от Клэр. Повела ее на ленч в «Орсо», итальянский ресторан в центре театрального района, и принялась засыпать названиями спектаклей, в которых могла устроить Клэр пробы; режиссеров, с кем ей нужно познакомиться; кинопродюсеров, для которых она подошла бы в самый раз. Пока не узнала, что у Клэр нет разрешения на работу.

– Да… Нет грин-кард?

– Это имеет значение?

– Имеет, если хочешь работать, – жестко ответила Марси.

– Неужели нет ничего, что я могла бы делать? Хоть что-то зарабатывать?

– Есть, конечно. Танцы на столах, стриптиз, позирование обнаженной. То, что называется чарующей индустрией, хотя лично я ничего чарующего в ней не нахожу. – Марси пренебрежительно махнула унизанной кольцами рукой. – С этими делами я не связана, но могу дать тебе фамилии нужных людей.

– Неужели нет ничего больше?

Марси вздохнула:

– Не стоило бы говорить, но у меня много друзей в этом бизнесе. Может, удастся пристроить тебя кое-куда. – Она подняла руку, предваряя благодарности Клэр. – Потом голоса за кадром. Рекламщикам всегда нужен британский акцент. Но это будет нелегко. На твоем месте, если бы мне так уж хотелось работать в Штатах, я бы вернулась домой и подала заявление на трудоустройство в Америке.

Клэр пожала плечами.

– Хочешь остаться в Нью-Йорке? Что ж, я тебя понимаю. Только не жди, что он примет тебя с распростертыми объятиями. Времена, когда мы приветствовали толпы жаждущих быть свободными, давно прошли.

Клэр нашла работу в другом баре и ждала.

Был один голос за кадром и проба на роль без слов в популярном видеофильме. На пробе Клэр пришлось раздеться до белья и изображать, что скачет на лошади. Этой роли она не получила.

Прошел еще месяц.

Клэр познакомилась с несколькими молодыми честолюбивыми актрисами и стала снимать комнату вместе с одной из них, дружелюбной Бесси из Техаса. Платила ей наличными, что решало проблему с банковским счетом. Только проблема наличности, к сожалению, не решалась.

Потом позвонила Марси, спросила, не желает ли она познакомиться с ее давним приятелем по имени Генри Маллори.

– Буду откровенна, – продолжила Марси. – Возможно, заниматься этим делом тебе не захочется. Но деньги там потрясающие, и я знаю, что у тебя все получится превосходно.