"Вольфганг Хольбайн. "Санкт-Петербург II" " - читать интересную книгу автора

И удивительно ли было, что Седрик испытывал к камню почти нежное чувство?
Тем более нежное, чем больше он думал о его невероятной ценности.
Космический корабль! Его корабль!
Внезапно и коварно, как удар из-за утла, его ошеломила пугающая мысль:
"Что, если и другие уже давно положили глаз на этот чемодан?" Ведь
искушения большего, чем его содержимое, никто из них, пожалуй, не знал в
своей жизни, Искушение было столь велико, что противостоять ему было
весьма и весьма трудно.
Что, если кто-то из них при нервом удобном случае вонзит ему в спину нож
или придушит его во сне? А почему, собственно, он всегда думал, что никто
из них не способен на это? Что из того, что они раньше не помышляли об
этом? Теперь, когда они добрались до Санкт-Петербурга И, их пути неминуемо
разойдутся, и почему бы им не запастись энной суммой на необходимые
расходы?
Теперь Седрик повнимательней присмотрится к ним. К каждому из них. А кто
из них нападет на него первым? Йойодины? Возможно. Правда, они связаны с
ним клятвой верности, но кто знает, как долго эта клятва будет для них
что-то значить? Не исключено, что какое-нибудь правило их кодекса чести,
совершенно непонятного непосвященным, предписывает им снова считать их
всех своими врагами, а его - в первую очередь. А как обстоит дело с
Мэйлором? Однажды уже Седрик ошибся, считая, что может доверять ему.
- Если бы ты сейчас видел выражение своего лица, - критически заметил
Мэйлор, - то сам бы испугался.
Седрик вздрогнул. Его бывший друг, с которым он долгие годы провел в
военной академии, за последние два года, очевидно, не разучился читать его
мысли. Нужно лучше владеть собой, чтобы лицо не выдавало его мыслей и
чувств.
- Верно, Седрик, - промямлил Набтаал. Ну разве мог он не внести свою
лепту! - Ты выглядишь так, будто боишься, что кто-то из нас стянет твой
че...
- Набтаал! - заорал Седрик.
Ну ладно, Мэйлор понял, что с ним происходит. Это еще куда ни шло. Но
чтобы еще и этот партизан читал его мысли, как открытую книгу, - нет уж,
дудки!
- Да, да, - сказал партизан, - понимаю. Я должен заткнуться. Ничего
лучшего, чем "Набтаал, успокойся!" или "Набтаал, заткнись!", вам не
приходит в голову. Ну и ладно, - он скрестил руки на хилой груди и
оскорблено отвернулся:
- Я молчу. Я нем как могила. Ни слова больше не услышите от меня. Ни
одного, - он направился к капсуле, и его ворчание стало тише - Не
заговорю, если даже и просить меня будете. Я ведь вам не какой-нибудь...
Седрик покачал головой. Он был достаточно честен по отношению к себе,
чтобы признать, что. недостаточно контролировал свои эмоции. Во всяком
случае, свои мысли. Как это называлось в древние времена, когда все
человечество обитало лишь на одной планете? Золотая лихорадка! Точно,
именно так это и называлось.
Он рывком закрыл чемодан и снова вручил его Омо. В его руках он находился
в наибольшей безопасности. По крайней мере, пока.
- Одно ясно, - сказала Шерил, бросив взгляд на великана, - что касается
чемодана, последнее слово еще не сказано.