"Йоахим Хоффманн. Немцы и калмыки 1942-1945 " - читать интересную книгу автора

районе Нижней Волги до Астрахани и организации взаимодействия с соединениями
4-й танковой армии по линии Цаган Нур - Киселевка.
Особое положение дивизии нашло выражение в том, что 28 августа 1942 г.
она была подчинена группе армий "Б", а с 10 октября 1942 г. 4-й танковой
армии.
16-я мотопехотная дивизия, сменившая находившиеся здесь части 52-го
армейского корпуса, обеспечивала из операционной базы в Элисте поддержку
фронта в северо-восточном направлении до Юсты и заняла на грейдере Элиста -
Астрахань селения Улан Эрге, Яшкуль и Утта.
Для подготовки захвата Астрахани - операции "Цапля" - была занята
Халхута, географически самый восточный пункт всего советско-германского
фронта, она удерживалась с большим напряжением до 20 ноября 1942 г.
(Уже в середине октября 1942 г. 16-я МПД предлагала оставить Халхуту
"по причине чрезвычайных трудностей разного рода" и отступить на зимнюю
стоянку в Яшкуль. К трудностям, которые затрудняли оборону села,
принадлежали прежде всего его глубокое положение, разрешавшее противнику
свободный осмотр немецких позиций, а также невыгодное расположение водных
колодцев, которые свободно наблюдались противником. Кроме того позиция в
Халхуте означала удлинение линий снабжения до 200 км, что делало необходимым
создание опорных пунктов в Яшкуле, Утте и Халхуте, что при недостатке
транспорта было трудновыполнимой задачей для 16-й МПД. Командующий 4-й
танковой армией, посетивший Утту и Халхуту 17.10.1942 г., был в целом с
этими аргументами согласен, но связывал отступление от Халхуты с отменой
операции "Цапля". Четыре недели спустя, 20.11.1942 г. командующий группой
армий "Б" потребовал от верховного командования немедленного решения этого
вопроса.
В тот же день Гитлер согласился на отступление до Яшкуля.
К тому времени Халхута уже была окружена превосходящими силами
советской 28-й армии.
(Немецкие части вышли из окружения в северо-западном направлении, но
потеряли при этом все танки и тяжелые орудия.)
Немцы пришли в Калмыцкую степь без каких-либо ясных представлений о
специфике этого региона.
Хотя в 1942 году генштаб сухопутных войск и издал
"Военно-географическую информацию" о Кавказе, но то, что касалось калмыков,
как природы так и социально-экономического положения, было основано на
неточных и давно устаревших документах. Мало внимания было уделено тому, что
произошло в советские времена, даже карты не соответствовали
действительности. Но какой бы отрывочной или устаревшей не была общая
картина, в одном пункте выводы немецких властей были верны: в Калмыкии, как
среди казачества и на Кавказе в целом, имели место хорошие предпосылки для
установления крепких и дружеских отношений с местным населением.
В регионах к югу от Дона такие предпосылки обещали успех, тем более что
германская политика здесь была проще, чем на соседней Украине, a немцы -
если забыть о их интересах к кавказской нефти - не имели каких-либо
колонизаторских целей на периферии их зоны влияния.
Отношение к донским, кубанским и терским казакам, к народам Северного
Кавказа и Закавказья, калмыкам, наконец, с самого начала было поставлено
поэтому на "разумную" основу.
Такая политика была выражением не только пожеланий и интересов и без