"Григорий Гибивич Ходжер. На свидание к деду (Повесть) " - читать интересную книгу автора

репродукторы диспетчерская служба. Но вот вагон мягко качнуло, поезд
тронулся.
"Где мы едем? - лениво подумала Наташа. - Какой-то город проехали или
большую станцию?" Никогда раньше она не выезжала западнее Биробиджана, и её
интересовали все большие станции и города. Но ночью что увидишь, подождём до
утра. А сейчас спать, спать.
"Ты береги дочь, Наташа, - вспомнила она напутственные слова Дарьи
Мироновны. - Жарко теперь поездом-то ехать, сквознячки - может простыть.
Беда, если заболеет в дороге".
Наташа убрала откинутую в сторону пухлую ручонку дочери и сама
отодвинулась на край лежанки. Смежив глаза, она досчитала до ста, как делала
в детдоме, но сон не приходил. Ей совсем расхотелось спать.
И она вспомнила, как в детдоме в первые дни сторонилась всех, пряталась
где-нибудь в тёмном углу и не могла уснуть в мягкой постели. Подушка всегда
была сырой от слёз. Если бы она тогда хоть немного владела русским языком,
может, не так тяжело переносила бы разлуку со сверстниками, с родным селом.
Но по-русски она не знала ни слова. Вот тогда-то Дарья Мироновна и стала её
второй матерью. Она обучала её русскому языку, и через год Наташа уже
довольно сносно могла разговаривать. Позднее она почти совсем позабыла
родной язык, а по-русски говорила бегло и совершенно без акцента.
Почему Дарья Мироновна, директор детдома, обременённая многими
хозяйственными делами, взяла на себя опёку над ней? Наташа не была самой
маленькой, в группе имелись дети и поменьше её. Может, причиной было то, что
Наташа была нанайка и русского языка не понимала. Или просто Дарья Мироновна
была сердечная женщина, мягкая и добрая.
- Наташа, у отца или матери были братья, сёстры? - спросила она как-то
девочку.
- Не помню, я совсем была глупая.
- Приходили в ваш дом дяди, тёти?
- Приходили, это я помню.
- Должны быть у тебя родственники. Может, напишем в твоё родное село?
- А кому писать?
- В сельсовет. Ты летом могла бы съездить туда, если отыщутся
родственники.
Наташа обиделась, решила, что в детдоме хотят от неё избавиться. Дарья
Мироновна сразу же поняла эти её мысли и спокойно сказала:
- Девочка моя, не обижайся и не придумывай ничего худого. Нельзя на
земле жить одиноко. Ты скажешь: есть у тебя семья - детдомовская.
Когда-нибудь появится у тебя и своя собственная семья. Всё верно. Но
родственные связи приятны. Может быть, от тебя ждут известия в Верхнем
Нярги, а ты не подаёшь весточки.
- Могли бы они сами меня разыскать.
- Может, неграмотные...
- Молодых грамотных могли бы попросить.
- Эгоистка ты, девочка моя. Не может того быть, чтобы не существовали
родственники у тебя.
- Были бы, не отдали бы меня в детдом.
Дарья Мироновна удивлённо вскинула на неё взгляд, долго смотрела ей в
глаза.
- Ты жестокая.