"Григорий Гибивич Ходжер. На свидание к деду (Повесть) " - читать интересную книгу автора

острова на гористую сторону и строили новый Верхний Нярги. Здесь уже не было
ничего похожего на старое стойбище; село создавалось по строгой планировке,
каждый няргинец строил себе деревянный дом, и никому не разрешалось ставить
даже временную фанзу-мазанку. Дядья всем скопом поставили Дмитрию сруб.
- Нярги - это тальниковые заросли. Здесь тальника нет, тут тайга, -
посмеиваясь, говорил Дмитрий во время перекура. - Почему же новое село
будет называться Верхний Нярги?
Дмитрий с малых лет был баловнем дядьев, любил он пошутить, посмеяться.
- Верхний Нярги - это наше родовое, ходжеровское стойбище, - объяснил
дядя Пора. - В нём всегда жили мы - Ходжеры.
- Плохо, когда в стойбище живёт только один род.
- Почему плохо? Мы одной большой, крепкой семьёй живём.
- Вот потому и плохо. Я до женитьбы выходил вечерком, какую-нибудь
девчонку бы обнять, а обнимать некого, кругом только твои сёстры. По
родовому закону нельзя их трогать.
Поднимался хохот, Пора обиженно отворачивался и сопел трубкой.
В новенький, пахнущий свежей смолой и зелёным мхом дом Дмитрий вошёл
хозяином. Через год хохотушка Нэмдэ родила дочь. Дмитрий мечтал о мальчике,
но что поделаешь, коли родилась будущая невеста.
- Свадьбу будем справлять, водку будем пить, - радовался старый
Пора. - А ты, Митрий, постарайся, чтобы следующий был мальчик, продолжатель
рода.
- Правильно, дядя! Ты теперь моложе дяди Колто, а будешь главным на
свадьбе, - не удержался от шутки Дмитрий.
Все посмеивались над старым Порой, который по воле людей, выдававших
паспорта, помолодел сразу на несколько лет. Впрочем, на сколько именно -
никто не смог бы подсчитать. Работники паспортного отдела, выдававшие
документы, столкнулись с непреодолимыми трудностями: ни один старый или
средних лет няргинец не мог назвать года своего рождения. Кого ни
спрашивали, слышали в ответ: "В большой ход кеты", "В год обильного
снегопада", "Высокая вода стояла на Амуре", "Маловодье было на Амуре". А в
результате получилось, что половина няргинцев родилась "в большой ход кеты",
одна четверть "в год обильного снегопада". В конце концов выбрали одного
всем известного няргинца - он и стал как бы эталоном измерения
продолжительности жизни других своих сородичей. В происшедшей путанице по
документам самый старший из братьев Пора стал моложе меньшего Колто.
- И тебя старым сделали, - огрызнулся дядя.
- Как это старым? - удивился Дмитрий. - 1915 года, все это
подтверждают. Так и записано.
- Значит, сколько тебе лет сейчас?
- Двадцать три.
- Двадцать три, - засмеялся старик. - Я по пальцам могу подсчитать,
сколько тебе лет. Могу сказать, в каком году что случилось с тобой, с твоим
отцом и матерью.
- И сколько мне выходит лет?
- Двадцать. Двадцать первый год пошёл.
- Ну и хорошо. Ты помолодел, а я постарел, - беспечно засмеялся
Дмитрий.
Сына Дмитрий не дождался. Жена что-то стала покашливать, жаловаться на
боли в груди. А вскоре чёрным коршуном прилетело грозное известие - война!