"Григорий Гибивич Ходжер. Куку летели на юг (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

громкий голос Тимки. - Человек доброе дело делает. А вдруг да и поймает
чего? Слюни будете пускать, но ни куска не получите.
- Жди, жди! Рот раскрой шире! Зубы подточи на напильничке!
Под эти шутки и смех мы отъехали от берега, и моторная лодка потащила
нас к месту замёта. Все полтора километра, пока плыли с сетью, мы молчали. О
чём думал Петр, я не знал, но у меня на душе, как выражаются старые нанай,
было темно, как в желудке у щуки. Этими словами старики выражают злость,
душевную муку, противоречивость мыслей, которые всегда охватывают человека,
когда он зол. С малых лет я не мог спокойно переносить насмешек и теперь
сердился на рыбаков.
Лодка ещё не доплыла до маяка, когда Пётр начал вытаскивать сеть. Первые
метры мокрой сети. Балберы, свинцовые грузила-дудочки стучали по борту
лодки. Пять, десять, двадцать метров. Пусто. Я не отрывал взгляда от
полуметрового пространства между бортом и водой, где проползала туго
натянутая сеть. Тридцать метров, сорок. Неужели ничего нет? И тут над водой
внезапно появляется чёрная голова. Сперва появился острый нос, потом белые
усы-бечёвки, за ними маленькие глазки. Рыба бьёт могучим хвостом, и в тот же
миг полутораметровым пластом ложится на дно лодки.
- Есть! Есть! - задыхаясь, кричит Пётр и бьёт колотушкой рыбу по
голове. - Тала! Тала! Есть тала! Будете смеяться ещё? Ножи точите! Соль
готовьте!
Лодка стремительно спускается вниз. Ближе к берегу, метрах в
восьмидесяти, так же стремительно плывёт буй. Ещё восемьдесят метров сети
надо вытащить. Надвигается маяк, а там коряжины, но Пётр ничего не видит, он
поёт на мотив всем известной "Катюши" о том, как он счастлив сегодня, потому
что поймал жирную рыбину.
Под радостную песню Петра я продолжаю вытаскивать сеть и на самом конце
вижу кету-гонца. Теперь Пётр запел о кете и пел до самого стана. На берегу
нас встречало человек десять самых любопытных рыбаков. Среди них был и наш
неугомонный Тимка.
- Думал я, всегда думал про себя, что Пётр хороший человек, - повторял
Тимка, обнимая Петра. - Я люблю его, давно люблю, только ни разу вслух не
говорил. Вот когда Пётр делает что-нибудь для других, для друзей, он душу
выложит. Такой он, я знаю. А когда что не понравится, то он начинает...
тово... этого... Вот так. Я его давно знаю, он такой. Сердце у него хорошее,
доброе. Эй, вы, слышите! Кто Петра сегодня назовёт Куку, не получит ни
кусочка талы.
Оказывается, пока мы плавали, Тимка успел хватить немного лишнего.
Впрочем, не лучше его были и другие рыбаки. Праздник продолжался.
- Молодцы, ребята! Ваша тала, ваша уха из первой кеты - наша водка.
- Первую чарку сегодня выпил, - поморщившись, сказал Пётр. - Дома
совсем не пил. Не люблю.


6

Дней через пять после нашего приезда начался дружный ход кеты. За один
заход мы вытаскивали по семьдесят - восемьдесят серебристых жирных кетин.
Мы с Петром в первый же день опять отличились, а может быть, нам просто
повезло. Мы поймали и сдали на приёмный пункт больше других. Вообще вся