"Григорий Гибивич Ходжер. Куку летели на юг (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

Тимка вкладывал в него именно такой смысл.
Тогда я так и не понял, почему Петра называют Куку, да и теперь не стало
яснее. Я обернулся к нему. Парень смутился, опустил голову. "Почему его
называют Куку? - думал я. - Чем он похож на лебедя?"
Петру лет семнадцать-восемнадцать, он смугл, как все нанай, лицо
обветренное, обожжённое солнцем, будто бронзовое. Широкие чёрные брови,
густые длинные ресницы и карие глаза делают его привлекательным. Только вот
уши великоваты, растопырены, такие уши, по-видимому, попались на глаза
сочинителю нанайской загадки: "Огибали два паруса один утёс и оба прилипли к
нему".
Шея у Петра хоть и длинновата, но её никак не сравнишь с лебяжьей.
- Не надо нам Куку! - разошёлся Тимка, словно петушок.
- Выгнать его из нашего коллектива! - поддержали его другие рыбаки. -
Он позорит нас! Тянет назад!..
Молодёжная бригада, гордость колхоза, забунтовала. Кричали все, кроме
меня и Петра. Председатель колхоза, невозмутимый, спокойный, стоял и ждал,
когда прекратится шум. Он хорошо знал, что любое, даже лужёное горло
способно охрипнуть.
- Вот так надежда наша, - заговорил он, дождавшись тишины. -
Обрадовали меня комсомольцы! Чего же вы хотите? Особых условий? Как во время
гона - сидеть у сети, пока другие подгонят рыбу? А когда попадётся рыбка,
собрать её в лодку и объявить, что улов только ваш? Ишь, умники! Не выйдет,
Пётр будет рыбачить в вашей бригаде! Сумейте из него выбить лень, тогда не
стыдно будет и получать переходящее знамя.
Больше с председателем никто не спорил, но от Петра все отказывались.
Последним в списке было моё имя, и меня зачислили к Петру в напарники.


4

Вторая половина августа - золотое время на Эвороне: поспели ягоды в
тайге, в огородах - овощи, потянулись на юг первые табунки уток - квохты.
Женщины и дети чуть ли не каждый день выезжают собирать ягоды, мужчины -
плотники, овощеводы - начали охоту на перелётную птицу. После удачи по селу
струится дразнящий запах варёной утятины. А нам, рыбакам, не до охоты, с
утра до позднего вечера мы возимся с сетями, готовимся к кетовой путине.
Матери и жёны кормят нас овощами, ягодами, вяленой и солёной рыбой - даже
свежей рыбы иногда нет на столе. Горячая пора, ничего не поделаешь, некогда
сети ставить.
Ребята нашей бригады приступили к ремонту лодок, конопатят их, смолят.
Только мы с Петром отстали от всех, заканчиваем посадку последней
семидесятиметровой сети. Если бы я владел иглой, как все наши товарищи, то
мы, возможно, не отстали бы от других. Я говорю "возможно" потому, что есть
и другая причина: Пётр является на работу всегда на час позже всех.
- Куку и есть Куку, - вздыхал наш бригадир Василий, но замечаний не
делал.
При ребятах я отмалчивался, но когда мы оставались с Петром вдвоём,
разговаривал с ним довольно строго. Он отворачивался, откровенно зевал и
делал вид, что не слышит и не понимает меня. Выговорив всё, что было на
душе, я замолкал.