"Эндрю Ходжер. Храм Фортуны - II " - читать интересную книгу автора

консулу. Это Тиберий вспомнил о них и приказал им не отходить от сына. Надо
же соблюдать традицию. Что он себе думает, этот мальчишка? Бродит в толпе,
словно обыкновенный плебей из Субурры. Подрывает авторитет и величие
цезарской семьи, семьи Божественного Августа!
Друз, оглянувшись на запыхавшихся телохранителей, только скривился, но
ничего не сказал и продолжал свой путь.
Внезапно он резко остановился и посмотрел на человека, который сидел на
скамье, задумчиво опустив голову и глядя себе под ноги. Это был высокий,
правильного сложения мужчина лет тридцати, немного сутулый, с длинными
сильными руками воина.
- Кого я вижу! - громко воскликнул Друз, хлопнув себя ладонями по бокам
и широко улыбаясь. - Лопни мои глаза, если это не трибун Гай Валерий Сабин!
Мужчина медленно поднял голову. Действительно, это был Гай Валерий
Сабин. Правда, за последние месяцы лицо его несколько осунулось, возле рта
пролегли морщины, а на висках появилась легкая седина, но взгляд карих глаз
остался прежним - скептическим и упрямым.
- Как поживаешь, приятель? - радостно спросил Друз и положил руку ему
на плечо. - Давненько я тебя не видел. Ты, значит, не на службе?
Трибун покачал головой. Выражение его лица совершенно не изменилось,
лишь чуть дрогнули уголки губ.
- Приветствую тебя, достойный Друз, - ответил он немного хриплым
голосом. - Ты прав, я действительно больше никому не служу. Наконец-то у
меня появилось время заняться изучением трудов греческих философов, к чему в
свое время всячески склонял меня мой покойный отец.
Друз хмыкнул.
- Советую начать с Эпикура, - сказал он весело. - Это единственный
толковый человек среди всей своры старых зануд. Послушай-ка...
Он озабоченно огляделся по сторонам и вновь посмотрел на трибуна.
- Знаешь, я так рад тебя видеть, что не собираюсь расставаться с тобой
в ближайшее время. Сейчас я приглашу еще несколько друзей и мы пойдем ко
мне, в ложу. Места там хватит.
Сабин горько улыбнулся и покачал головой.
- Благодарю тебя, но не думаю, что цезарь и достойная Ливия горят
желанием меня увидеть.
- А-а, - протянул Друз, что-то припоминая. - Да, мне говорили. Ты же
оказался замешанным в дело этого раба, Клемента. Как тебя так угораздило?
Сабин промолчал, не желая развивать эту тему.
- Ну, ладно, - решил Друз. - Все равно идем. Плевать мне, что им
понравится, а что нет. Сегодня я тут главный. Да и к тому же, помнится,
цезарь после всей этой заварухи объявил амнистию. Надеюсь, тебя она тоже
коснулась?
- Да, - ответил Сабин. - Я получил официальное извещение.
- Ну, вот видишь. Идем скорее, а то скоро уже пора открывать второе
отделение. Эти бедняги-гладиаторы, наверное, совсем запарились в своих
доспехах.
Трибун еще пару секунд колебался, но потом поднялся на ноги.
- Я готов, - сказал он твердо.
Амнистия, объявленная Тиберием после подавления мятежа, действительно
вернула Сабину гражданские права и сняла ответственность за участие в
антигосударственном выступлении. Он мог жить теперь совершенно спокойно, но