"Тэми Хоуг. Крутая парочка " - читать интересную книгу автора

внимательно смотрел на него, чтобы убедиться, что старик не умер и не в
обмороке. Это достойно увенчало бы злополучный день - хотя еще не было и
двух часов.
- У вас были какие-то проблемы? - допытывался он.
- Я любил этого мальчика, - тихо отозвался Фэллон, все еще не
шевелясь. - Он был моими ногами, моим сердцем - всем, чего мне не хватало.
"Но..." Невысказанное слово повисло в воздух? Ковач догадывался, в чем
дело. Он посмотрел на разбросанные фотографии Энди Фэллона. Красивый,
спортивный парень - и гей! Твердолобый консерватор вроде Майка не мог
отнестись к этому хладнокровно. Впрочем, Ковач не знал, как он сам воспринял
бы такое, если бы речь шла о его сыне.
- Я любил его, - пробормотал Майк, - а он все разрушил...
Его лицо напряглось и покраснело от усилия сдержать слезы - а может
быть, наоборот, вытолкнуть их из глаз. Трудно сказать, что было труднее для
такого человека, как Железный Майк.
Ковач в последний раз промокнул кровь на лице и спрятал платок в карман
куртки. Подобрав фотографии, он положил их на комод, где им следовало
находиться, когда гнев утихнет и станут нужны воспоминания.
В голове у него выстраивались в ряд привычные рутинные вопросы. "Когда
ты в последний раз говорил с Энди? Упоминал ли он дело, над которым работал?
Какое у него было настроение во время вашей последней встречи? Говорил ли он
когда-нибудь о самоубийстве? Казался ли подавленным? Знал ли ты его друзей
или любовников?"
Но ни один из этих вопросов не слетел у него с языка, и Ковач решил
отложить это на потом.
- Может быть, ты хочешь, Майк, чтобы я кому-то позвонил?
Фэллон не ответил. Горе окружало его, подобно силовому полю. Он не
слышал ничего, кроме внутреннего голоса раскаяния, не чувствовал никакой
боли, кроме душевной, не обращал внимания ни на какие внешние факторы, в том
числе на вонзившиеся ему в щеку осколки стекла.
Ковач тяжело вздохнул. Его взгляд упал на фотографию, которая торчала
из-под комода. Он вытащил ее и посмотрел на изображенное на ней прошлое -
далекое, как Марс. Семья Фэллон была запечатлена еще до того, как череда
трагедий оторвала их друг от друга. Майк, его жена и двое сыновей.
- Если хочешь, я позвоню твоему другому сыну, - предложил Ковач.
- У меня нет другого сына, - отозвался Майк Фэллон. - Он выбросил,
выставил меня из своей жизни много лет назад. А я выбросил Энди... Ничего
себе история, а, Коджак?
Ковач еще раз взглянул на фотографию и положил ее поверх остальных.
Признание Фэллона заставило его ощутить пустоту внутри - эхо эмоций старика,
а может быть, и своих собственных. Ведь он был не менее одинок, чем Майк
Фэллон.
- Да, Майк, история скверная.

***

Лиска стояла в коридоре, глядя на дверь комнаты 126, на которой сияла
табличка - "Бюро внутрислужебных дел". Название вызывало ассоциации с
камерами пыток и офицерами СС с резиновыми дубинками.
"Крысиная бригада"... К счастью. Лиске пока не приходилось сталкиваться