"Тэми Хоуг. Крутая парочка " - читать интересную книгу автора

собой причудливую смесь старья и последних достижений современности.
Например, в центре гостиной лицом к цветному телевизору стояло массажное
кресло с регулируемой спинкой и подставкой для ног - подарок бывших
сослуживцев. Зато кушетка была реликтом семидесятых годов. Столовая
выглядела так, словно ею не пользовались лет двадцать, и, очевидно,
пребывала в таком же состоянии, в каком оставила ее покойная миссис Фэллон,
если не считать бутылок на столе.
Почти всю спальню занимали две стоящие рядом кровати: одна была
завалена одеждой, другая - скомканными простынями и одеялами. Грязное белье
лежало на полу, возле наполненной доверху корзины. На ночном столике стояла
бутылка бурбона "Мейкерс Марк" и стакан в форме динозавра Барни. В другом
конце комнаты находился комод покойной жены, уставленный семейными
фотографиями, половина которых лежала лицом вниз.
- Мне так стыдно... - бормотал Майк, когда Ковач укладывал его в
кровать.
Лиска нашла пустую бельевую корзину и убрала разбросанную одежду,
наморщив нос, но не жалуясь.
- Брось, Майк, - отозвался Ковач. - Со всеми такое случается.
- Господи, я описался!
- Ничего страшного.
- Где ты сейчас работаешь, Сэм?
- В отделе убийств.
Фэллон разразился хриплым пьяным смехом.
- Неплохо для бывшего патрульного.
Ковач вздохнул и выпрямился, его взгляд скользнул по фотографиям на
комоде. У Фэллона было два сына. Младший, Энди, тоже стал копом и какое-то
время работал в отделе ограблений. Придавая нормальное положение лежащим
лицом вниз снимкам, Ковач обнаружил, что на всех изображен Энди. Красивый,
крепкий парень. На одной из фотографий он был в бейсбольной униформе, а на
другой - в полицейской. Этот снимок сделали после окончания полицейской
академии. Радость и гордость Майка Фэллона - сын, продолжающий семейную
традицию...
- Как поживает Энди?
- Он умер, - буркнул Фэллон. Ковач резко повернулся:
- Что?!
Фэллон опустил голову. При свете лампы он выглядел совсем хилым, а его
кожа была бледной и сморщенной, как пергамент.
- Умер для меня, - тихо сказал он, потом закрыл глаза и впал в забытье.

***

Последние слова Майка Фэллона преследовали Ковача всю обратную дорогу в
бар "Патрик", куда он подвез Лиску. Высадив ее, Ковач поехал по пустым
заснеженным улочкам в сторону от центра к своему убогому району.
Корни старых деревьев на бульваре искорежили обочины, как
землетрясение - скоростную магистраль в Лос-Анджелесе. Дома налезали один на
другой - высокие многоквартирные здания и жалкие развалюхи. Одна сторона
улицы была занята машинами, другая освобождена для уборки снега.
Дом по соседству с тем, где жил Ковач, был украшен к Рождеству сверху
донизу. Казалось, он вот-вот обрушится под грузом разноцветных ламп. На