"Ольга Хмельницкая. Маленькая женская хитрость " - читать интересную книгу автора

никто не видит. Лиля уже собралась уходить, когда ее внимание привлекли
бумаги в мусорной корзине.
- Папа, тут ничего нет, видимо, она забрала статью с собой, - прошипела
Лиля в телефон, пряча пачку листов и дискету под свитер.
Профессор Стручков в сердцах пнул ногой бархатный пуфик. Тот заскрипел
и с грохотом завалился набок.

***

Стас шел рядом с Алей. Она молчала, каблуки зло стучали по асфальту.
- То есть я тебе не понравился, - проговорил Тигринский трагичным
голосом романтического героя.
- Нет, извини, - отозвалась Аля, не повернув головы.
- Ну и зря, - хмыкнул Стас. - Тогда пока!
Он остановился, повернулся и быстро пошел к остановке. Аля оглянулась и
удивленно посмотрела ему вслед.
"Черт знает что происходит, - подумала она, пытаясь разобраться в своих
чувствах. - Он что, так легко сдался? Был ли он действительно мне неприятен?
А ведь у меня на самом деле никого нет, и живу я одна, и сейчас буду опять
весь вечер сидеть и смотреть телевизор - одинокая двадцатисемилетняя
редакторша научного журнала".
Аля смотрела Тигринскому вслед, и в душе у нее уже не было прежней
уверенности. Стас быстро и решительно шел к остановке. Уже было темно,
только у дороги ярко горели фонари да светили фары проезжающих машин.
"Ну и что с того, что я влюблена в другого? Этот другой все равно не
обращает на меня никакого внимания. Если честно, на меня уже давно никто
никакого внимания не обращает".
Алисе вдруг стало так жаль себя и так обидно, что Стас ушел, а не
остался петь у нее под окнами, и она также вспомнила, что не вышла ни
ростом, ни статью, и карьера у нее так себе, весьма средняя, и честно
написанную диссертацию забрали Лиля со своим папой-профессором... На ее
реснице появилась и повисла большая прозрачная слеза, она смахнула ее рукой.
- Ста-а-ас! - закричала Алиса громко, и Тигринский, как будто только
этого и ждал, тут же повернулся на сто восемьдесят градусов и потрусил назад
к Але.
- Ну что, чаем напоишь? - с надеждой спросил он. - Я так и думал, что у
тебя совесть проснется!
Он подошел к Але вплотную и церемонно взял ее под локоток.

***

У входной двери нерешительно звякнул звонок, и Барщевский смахнул в
ящик стола гору бумаг и калькулятор, потом снял очки и спрятал их в футляр.
Очки Александр надевал редко, только если долго читал: у него была
дальнозоркость и глаза уставали от напряженной работы. Одним гибким
движением Барщевский выпрыгнул из кресла, с наслаждением потянулся, почесал
плотный, мускулистый живот с небольшим шрамом и пошел к двери. Так скромно и
несмело могла звонить только Наташа: почему-то всегда едва жала на кнопку
звонка, как будто боялась его сломать.
"Решительности бы ей побольше, цены бы девушке не было", - думал