"Иоанна Хмелевская. Роман века" - читать интересную книгу автора

пятьдесят тысяч, даже за пятьсот.
- Не надо, у него есть прачка, он все отдает ей.
- А прислуга у них есть? Муж меня может и не узнать, а насчет
прислуги - можете не сомневаться.
Пан Паляновский стал сам не свой. С неослабевающим терпением он
рассеивал мои сомнения и страхи. Прислуга есть, но она получит отпуск на
месяц, я ее и не увижу. Вместе с мужем в мастерской работал человек,
который как раз уволился, вместо него возьмут нового, который меня не
знает. То есть, не знает настоящую жену. Гардероб... В моем распоряжении
будет целый склад абсолютно новой и почти новой одежды, чтобы мне было не
противно ходить в чужих обносках. И обувь тоже.
- Понимаете, - таинственно признался он. - Мы носимся с этой идеей
уже достаточно времени. Басенька... то есть, та женщина о которой мы
говорим, начиная с зимы, на всякий случай, покупает множество новых вещей,
она их не носит, потому что не успевает, а просто разбрасывает по
квартире. Несколько дней все валяется на виду, чтобы ему запомнилось.
Парики... Вы не против париков?
- Нет. Могу носить. На Замковой площади вы видели меня в парике.
- Понятно, откуда такое сходство! Особые приметы будет легко
подделать, у нее есть такая маленькая родинка, под глазом, вот здесь!
Он шлепнул себя по лицу с таким размахом, что чуть не выбил себе
глаз. Я согласилась и на родинку.
- А теперь немного помолчите, - потребовала я. - Мне надо подумать.
Вообще-то говоря, мои размышления не заслуживали этого благородного
названия. Мешая третья чашку кофе, я пыталась привести в порядок сумятицу
в голове. Что я соглашусь, понятно было сразу. Затея казалась безумной, и
от этого очень привлекательной. Со мной давно уже не приключалось ничего
глупого, теперь было самое время.
Пан Паляновский упорно производил хорошее впечатление. Он сидел
напротив, выглядел нормально, спокойно, пристойно, благородно и стабильно,
единственное, в чем его можно было упрекнуть - это огненный темперамент на
благородном фоне. Влечение к бедной Басеньке, пронизывающее его естество,
проявлялось только во взгляде, наполненном безумной надеждой. Он смотрел
на меня, как загипнотизированная курица на палку перед клювом, и,
по-видимому, не был способен смотреть ни на что другое. Это меня несколько
смущало.
Я попыталась оценить отрицательные стороны. Оценить положительные
было трудно, большую любовь я была готова спасать безвозмездно, гонорар не
играл большой роли. В первый момент я даже решила взять ровно столько,
сколько понадобится на запчасти к машине, но потом, вспомнив про шаблоны,
передумала. Шаблонов я задаром делать не буду, не может быть и речи! Из
отрицательных сторон в голову пришло только одно, а именно - претензии
обманутого мужа. В непосредственную опасность я не верила и решила, что
задушить себя не дам, но к судебной ответственности он меня мог привлечь.
Я бы несомненно проиграла, результатом чего были бы моральное возмещение и
компенсация моего содержания на протяжении трех недель. Хорошо, что ем я
не много, а вообще, это забота пана Паляновского...
На всякий случай, я решила посоветоваться с подругой, по образованию
адвокатом, а по профессии - судьей, после чего об этом забыла. Меня
беспокоило мое выродившееся воображение, продемонстрировавшее разные сцены