"Иоанна Хмелевская. Убойная марка " - читать интересную книгу автора

знакомы с сестрой умершего филателиста. Гражинка решила выполнить мою
просьбу еще по пути в Германию, боюсь, я очень на этом настаивала и
правильно рассудила, что желанное описание коллекции разумнее выслать
письмом - скорее дойдет, - а не привозить самой уже после свадьбы.
Ну вот я и добралась до письма...

***

Для начала я лихорадочно просмотрела описание марок - я так всегда
делаю, чтобы выяснить, нет ли чего особо ценного. И вдруг у меня подкосились
ноги, ибо я наткнулась на нечто уникальное. Потрясающее открытие! Болгарский
блочек <Блочек (блок) - так называют несколько не отделенных друг от друга
марок Блоками называются также специальные листки из одной или нескольких
марок с полями и надписями.>. Недаром мне так хотелось ознакомиться с этой
коллекцией. Теперь я уже могла спокойно и внимательно изучать ее.
Уселась удобно на стуле, принялась методично изучать марку за маркой,
внимательно сверяя ее номер с каталогом, затем раскрыла свой каталог, чтобы
убедиться, не подводят ли меня глаза и память, потом приготовила и выпила
стакан свежего чаю. И только когда я шла со стаканом из кухни в комнату, а
значит, не сидела уткнувшись носом в марки, я воспользовалась
высвободившейся минутой для того, чтобы мысленно поблагодарить Гражинку за
доставленное мне счастье общения с марками. И тут же вспомнила о письме. О
первом письме, полученном сегодня.
Села, поставила за стол стакан, но к каталогу не притронулась. Минутку,
с чего это вдруг мое письмо получила Анита? Мне же пришло письмо,
адресованное неизвестно кому. Рассуждая логично, решила - Аните. Гражинка
перепутала конверты. Наверное, мне следует отдать Аните ее письмо, я как-то
не подумала об этом, занятая марками. Но сейчас я вполне могу ей позвонить.
И все же интересно, о ком же это Гражинка писала Аните?
Гражинку я очень любила, да и как ее можно было не любить? Не девушка,
а чистое золото.
Милая, симпатичная, исполнительная, очень обязательная и трудолюбивая.
Что бы я делала без нее? И приятно было сознавать, что у меня Гражинка
зарабатывает намного больше, чем где-либо в другом месте, что тоже не
безразлично для меня, как-то лучше себя чувствуешь. Если у Гражины и были
какие-то недостатки, то мне они неизвестны.
Так о ком же она писала в своем письме?
Оставив коллекцию, я вернулась в кухню, разыскала странное письмо и
внимательно прочла его еще раз. А потом еще раз.
И то, что поначалу было смутной догадкой, превратилось в уверенность. Я
знала особу, о которой говорилось в письме. Знала ее прекрасно и мучилась
из-за нее чуть ли не всю жизнь. Восхитительная, замечательная женщина и при
этом совершенно невыносимая. Невыносимая не только для меня - для всех. За
исключением, пожалуй, только отца, которого уже при жизни можно было
причислить к лику святых. Да что тут скрывать, это была моя мать.
Да, но ведь Гражинка моей матери не знала!
И тут мне стало нехорошо. Как-то очень неприятно, можно сказать, тошно
стало.
Само собой подумалось: недаром люди говорят, что яблоко от яблони
недалеко падает.