"Иоанна Хмелевская. Закон постоянного невезения" - читать интересную книгу автора

Несколько утешившись, она старательно вычистила столешницу, после чего
встала в дверях террасы и оглядела сад. И куда он мог запропаститься? Уже
темнеет, теперь-то она точно на ночь останется...
Она бы вышла поискать его, но не решалась. Сад был большой, занимал
что-то около двух моргов <Морг - старая немецкая (Morgen) и польская (morg)
мера площади сельхозугодий, примерно 25 - 30 аров.>, весь зарос кустарником
и деревьями, а благодетелю нередко приходили в голову самые дикие идеи.
Например, он мог по полдня сидеть в засаде, поджидая какое-нибудь животное
или наблюдая за какой-то птичкой. И злился, когда ему мешали, не ругался,
нет, но тихим таким голосом рубил, словно топором, а на челюстях у него
желваки вспухали. Может, он и сейчас затаился, раз двери открыты...
Она пошла наверх, в его спальню, и любовно застелила на ночь тахту.
Потом посидела в своей комнате, оставив остальную работу на завтра, - а
вдруг она не успеет все сделать и задержится здесь еще дольше?
В любом случае ждать его она будет в салоне, под тем предлогом, что
двери открыты...
Очнулась она в кресле, когда в окна уже заглядывало солнце. Какое-то
время она приходила в себя, потом сообразила, где она, и огляделась.
Абсолютно ничто не изменилось. Приоткрытая дверь на террасу оставалась
в том же положении.
Она взглянула на часы - Езус-Мария, половина шестого, уже день! Он
что - вообще не возвращался домой этой ночью?!.
Она вскочила, побежала на кухню. Все, как вчера, нетрону гая еда на
подносе, никаких людских следов. Она помчалась в спальню - то же самое,
соблазнительно раскрытая постель в том же безукоризненном состоянии. Это
что же, он еще не вернулся?..
В общем-то, бывало, что он не возвращался. Куда-то ездил, ночевал в
своей варшавской холостяцкой квартирке, бродил но лесу, уезжал куда-либо
подальше, что-то решал... Но никогда - абсолютно никогда!!! - он ничего не
оставлял открытым.
А тут двери на террасу наполовину отворены...
Теперь уж Михалина по-настоящему разнервничалась, что не помешало ей
плотно позавтракать.
Расстроенный человек должен как следует подкрепиться, чтобы иметь силы
расстраиваться. Она принялась за уборку, заодно обходя весь дом и
заглядывая во все помещения, за исключением одного. Его личного кабинета.
Вход туда был запрещен раз и навсегда, и, несмотря на доверие к
Михалине, несмотря на ключ от входной двери и код от калитки, свой кабинет
он всегда запирал. Куда бы он ни шел - в ванную, в столовую на завтрак, -
он обязательно блокировал какое-то специальное устройство, а ключ от него,
крайне замысловатый, прятал в карман. Он и убирался у себя сам, так что
нога человеческая не ступала в эту комнату. Впрочем, он там не слишком-то
засиживался, а если и работал - что-то читал или писал или еще что, - то
делал это в библиотеке. Не очень большой, но выглядевшей как-то ужасно
официально. Кабинет представлял собой абсолютное исключение, и даже окно в
нем было какое-то такое, что не позволяло заглянуть внутрь.
Естественно, Михалина легонько попробовала дверь в кабинет, но там
даже нормальной дверной ручки не было, одна только странная рукоятка,
которую никак не сдвинуть. Может быть, он так и сидел там со вчерашнего
дня, ведь тихо шепчущее радио все еще было слышно, ну так пусть и сидит