"Иоанна Хмелевская. Азарт" - читать интересную книгу автора

Все игроки прекрасно знают, что игральные автоматы бывают разные, и не
только по своему типу. Одни платят чаще, другие - реже, поэтому ясно, что
все бросаются к тем, которые лучше.
Старые механические автоматы почти поголовно разрегулировались, и не
потому, что кто-то старался их разладить, а просто сами, в результате
энергичных рывков рукоятки.
Тиволи открывался в девять, зал игровых автоматов - в десять. В Дании
неизвестно, что такое очередь. Но в половине десятого у входа в зал
автоматов стоял хвост баб, с горящими глазами сторожащих тот, единственный,
самый лучший автомат. Все делали вид, что стоят просто так, все старались
дипломатично протолкнуться вперед, и все были значительно старше меня, хотя
у меня в то время уже были дети школьного возраста, а старший сын, пожалуй,
уже учился в вузе.
Стояние на страже само по себе вещь весьма важная, по крайней мере так
было раньше. По пятницам, субботам, воскресеньям и в праздничные дни, когда
в Тиволи толпа народу и автоматы заняты, за спиной играющих бродили,
блуждали, а то и просто неподвижно торчали на одном месте кладбищенские
гиены, караулящие что-то для себя. Известно, что играющая особа добровольно
от автомата не отойдет, но ведь у нее, вероятно, есть какие-нибудь дела.
Может, внуки возвращаются из школы, может, она пригласила подружек на
frokost (датский второй завтрак, то же, что английский ленч), может, даст о
себе знать физиология, а может, она просто проиграется и у нее кончатся
деньги. Устремленный на машину взгляд излучал гипнотическую надежду, что
это паршивое устройство наконец-то больше ничего не выдаст, больше ничего
не выдаст, больше ничего не выдаст...
Разочарование, когда проигравшаяся особа бежала в кассу за жетонами,
сохраняя за собой автомат и совершенно явно имея еще в наличии финансовые
средства, просто висело в воздухе.
Сохранить место у автомата в принципе не составляло для меня проблемы,
несмотря на полное незнание языка. Держать машину может только человек,
сидящий рядом. В царящем вокруг шуме я могла говорить этому человеку все,
что придет в голову, на любом языке, достаточно было потыкать пальцем,
делать разные жесты и озабоченное лицо, известно ведь, что никто здесь не
беседует на отвлеченные темы.
Шум же складывался из следующих элементов.
Бряцание жетонов, бросаемых в автомат.
Стук дергаемой рукоятки. Самый худший из всех, просто ужасный, - это
грохот выигранных жетонов, сыплющихся в металлическое корыто. Выкрики
игроков. Все это, вместе взятое, по части шума оставляло далеко за собой
мельницу или ткацкий цех.
Подобное стояние на страже имело место у лучших автоматов. Лицо,
стоящее на страже (обычно сидя на стульчике у соседнего автомата), не
только рисковало получить нервный тик и расходящееся косоглазие, но к тому
же должно было следить за другим лицом у другого соседнего автомата,
стоящим на страже за тем же самым. Нужно признать, что датские старушки с
поздней весны до ранней осени вели крайне разнообразную жизнь и наверняка
не морочили голову своим родным из более молодого поколения жалобами на то,
что им скучно...

***