"Иоанна Хмелевская. Версия про запас" - читать интересную книгу автора

- Ничем она не занималась, стара была для дел, ты ж ее сама видела.
Но есть другое соображение. Все согласны, что там кто-то что-то искал.
Если бы не Яцек, в ход пустили бы несколько разных версий, но Яцеку верят.
Точнее говоря, не столько верят, сколько упорно пытаются подловить этого
выскочку, доказать ему, что и он может ошибаться, потому что раздражает он
их до бешенства. После его выступлений они за стол садятся с лупой и
микроскопом. Яцек утверждает, что одна из двух женщин, побывавших там во
время совершения преступления, что-то искала, в страшной спешке
разбрасывая все вокруг. Это он на глаз определил. Специалисты, которые там
были, ничего пока не утверждают, искать она могла и вчера, и позавчера, а
мусор не убран, потому что покойная была неряхой. Но если согласиться с
мнением Яцека, то и ты могла бы...
- Ничего я там не искала, - обиделась я. - Впрочем, нет, искала
телефон, но только глазами, руками не пользовалась.
- Они-то этого не знают. Поиски указывают на то, что человек не знал,
где что лежит, значит, был в квартире первый раз. А впервые там была
только ты.
Я энергично запротестовала:
- А тот, как его, Ярослав...
- Райчик.
- Ведь этот Райчик тоже был там в первый раз! Его же никогда там
раньше не видели!
- Яцек утверждает, что разгром устроила дамская ручка...
- Да провались он, этот Яцек! Райчик тоже что-то искал и, судя по
раздолбанной стене, весьма основательно. Кстати, о стене, что там было?
- Яцек говорит...
- Черт бы его побрал! Я начинаю понимать, почему к нему так
относятся...
- Ладно, ладно. Яцек говорит, что там еще до войны был спрятан клад.
Кто-то замуровал в стене шкатулку с золотом, а потом, очевидно, умер,
поскольку не пришел за своим добром. Возможно, клад спрятал предок
покойного.
- Почему не сам покойный?
- Слишком молод. Когда кончилась война, ему было всего десять лет.
- Клад спрятать могла также покойная Наймова. Может, Райчик уже после
войны выполнил для нее эту работу. Он ее треснул по голове?
- Неизвестно. Молотком он рушил стену. Но дамская ручка это орудие
тоже сжимала.
- Меня тошнит уже от вашей дамской ручки. У меня хватило бы ума
убивать их в перчатках...
Приход Гени прервал наш разговор. Геня был страшно смущен, как ни
крути, а на меня легло тяжкое подозрение. Сам он относился ко мне почти
как к божеству; нет ничего хуже, чем подозревать божество. Кроме того, я
была связана с его идолом. С Янушем он познакомился десять лет назад,
когда того выгнали с работы за строптивость, и с тех пор испытывал к нему
глубочайшее уважение, граничащее с обожанием. Конфликт чувства и долга
страшно мучил Геню, а личные склонности и служебные обязательства вели в
его душе упорную борьбу.
Я снова обстоятельно и подробно рассказала все как было, и объяснила
причины моего побега с места преступления. Вспомнив, что даю показания, я