"Иоанна Хмелевская. Свистопляска" - читать интересную книгу автора

часа, достаточно времени, чтобы начать свое частное расследование. Вот
только не мешает подумать, с чего же начинать.
Большой специалист по детективам, я знала, что обычно расследование
начинается с опроса свидетелей. Это, так сказать, первая, вступительная
фаза. Последующие действия следователя уже зависят от того, что наговорят
свидетели. Некое физическое лицо поцарапало Гавела и накормило его ядом и
снотворным. Необходимо отыскать данное лицо. Собрать доказательства.
Мотивы... Мотивы были весьма туманны, не указывали пальцем на преступника.
Впрочем, без доказательств, желательно железных, преступник и при наличии
мотивов наверняка отвертелся бы.
От Яцека я узнала - в Крынице Гавел проживал в "Пеликане". Впрочем, я
и сама бы догадалась: раз уж поменял Флориду на Морскую Крыницу, значит,
поселился в самом лучшем и дорогом пансионате, переделанном из бывшего
дома отдыха. И там же, в "Пеликане", питался. Значит, там и пообедал в
последний раз.
Начала я со швейцара, новейшего приобретения пансионата. Благодаря
этому презентабельному пожилому пану холл пансионата сразу приобрел
европейский вид. Кроме того, администрация освободила угол в вестибюле,
отгородив его двумя столами. Получился не столько гардероб - в летнюю пору
он без надобности, сколько очень даже нужное хранилище для сумок и прочих
пляжных причиндалов.
Неприступный на вид представительный швейцар оказался, опять же
совсем по-европейски, вполне доступным и услужливым.
- Ясное дело, помню, как не помнить, ваш знакомый просто бросался в
глаза, - охотно ответил он на мой вопрос. - Менты уже о нем расспрашивали.
Ох, простите, шановная пани, я хотел сказать - фараоны. То есть, того..,
полиция интересовалась.
- Скажите пожалуйста! - удивилась я. - Гляди-ка, успели. Когда же?
- А еще вчера утром, до завтрака.
- И что?
- Ну как вам сказать? В моем положении человек обязан себя соблюдать,
ведь покойный, пусть земля ему будет пухом, наш постоялец, гость. Языком
молоть не пристало, сами понимаете... Пани - другое дело.
Я поспешила заверить - естественно, я совсем другое дело, и попросила:
- Будьте добры, расскажите, как оно все обстояло на самом деле. И я,
и сын покойного будем пану чрезвычайно признательны. А я знала покойного
столько лет, сами понимаете...
С частным лицом швейцар беседовал охотнее, чем с официальными
властями, правда, начал с такого заявления:
- В случае чего - отопрусь. И продолжал:
- Память уже не та, проше пани, да и людей у нас крутится много. А он
еще с вечера оставил у меня надувной матрас, не хотел в номер тащить, не
весь воздух выпустил. А как на пляж идти - пришел за ним. Стоял вот
туточки, у этого стола, и разговаривал с каким-то таким, неизвестным мне.
Первый раз я видел его, ничего у меня не оставлял, и вообще в нашем
пансионате не проживал.
- И какое впечатление произвел на вас этот незнакомец?
- Для меня незнакомец, для пана Роевского, сдается мне, знакомый.
Стояли, говорю, вот туточки, в этом закутке, почитай, впритык, и вроде как
задушевно беседовали. Негромко, я не слышал о чем.