"Иоанна Хмелевская. Проза жизни" - читать интересную книгу автора

Послеполуденная жара не спадала, топор чувствительно оттягивал руку,
некоторые поленья попадались сплошь в сучках, но Тереске все было мало.
Она отерла пот со лба, размазав темную полосу грязи, и решила ветку сразу
рубить. В голове мелькнула мысль, не пустить ли под топор весь дом, вот
тогда бы она уж точно выдохлась. На худой конец изрубить хотя бы дверь или
паркетные дощечки. Причем поперек.
Только поперек, твердила она себе в каком-то мстительном исступлении.
Вдоль и каждый дурак сможет. Только поперек.
Все, последний чурбак. Ощущая себя лошадью, остановленной на полном скаку,
Тереска навалилась на топорище и сумрачным взглядом окинула большую
сучковатую ветку. Последняя ее надежда. Она снова отерла пот, убрала
прилипшие к лицу волосы, отставила топор и пошла на кухню. Порывшись в
шкафчике, вытащила большой мешок со старыми нейлоновыми чулками, которые
копились для кузины, вяжущей из них коврики. Выбрав один поцелее,
подвязала им волосы, чтоб не мешали, после чего вернулась во двор и с
удвоенным остервенением набросилась на сук.
Боковые ветки удалось обрубить без особого труда. Оставшаяся жердь была
намного толще и длиннее, метра полтора. Слишком тяжелая, чтобы расколоть с
размаху, насадив на топор, и слишком сырая, чтобы с нескольких ударов
разрубить поперек. Тереска положила жердь одним концом на колоду, другой
зажала ногой и изо всех сил рубанула вдоль. Топор прочно увяз.
- Ну погоди, дубина стоеросовая, - с яростью проговорила она, вытаскивая
лезвие топора. - Ты меня еще не знаешь...
Поглощенная битвой с непокорной жердью, олицетворявшей ее собственные
чувства, Тереска не услышала звонка у калитки, с другой стороны дома.
Калитка была открыта, и посетитель - светловолосый и синеглазый юноша с
красивым загаром, да и вообще весь из себя красавец, - слегка
поколебавшись, толкнул ее и вошел в сад. Ориентируясь на стук топора, он
обошел дом и застыл посреди двора, удивленный, если не ошеломленный
увиденным.
Взмокшая и красная, вся в щепках и подвальной пыли, с подвязанными старым
чулком волосами, в юбке со свисающим подолом, в длинных бальных, когда-то
белых, перчатках, Тереска яростно крушила топором жердь, душераздирающе
при этом кряхтя и осыпая свою жертву гневными проклятиями. Зрелище было не
для слабонервных. Наконец от жерди откололась длинная щепка. Ободренная
успехом, Тереска победоносно распрямилась перед очередной атакой, подняла
глаза... и увидела перед собой предмет своих страданий, которого так долго
и в таких муках ждала.
Какое-то время они представляли собой застывшую живую картину. Марево,
рожденное жарким солнцем. С одной стороны - элегантный красавец, с другой
- Тереска, ни дать ни взять жертва катаклизма, а между ними березовая
колода и груды поленьев.
Гость опомнился первым. С иронической заинтересованностью подняв брови, он
перебрался через баррикады и подошел к окаменевшей Тереске.
- Привет, - сказал он с легкой усмешкой. - Как дела? Увлекаешься
гимнастикой?
Тереска не сразу поверила своим глазам и своему счастью. Лишь услышав до
боли знакомый голос, она убедилась, что это не галлюцинация. А потом впала
в какое-то странное состояние. Ноги стали тяжелыми, как гири, а сердце
подскочило к горлу, после чего, наоборот, отяжелела голова, а сердце ушло