"Иоанна Хмелевская. Проза жизни" - читать интересную книгу автора

- Пустяки, - утешал его милиционер. - Главное, все обошлось. Не
переживайте, бывают дети и похуже. Меня самого жуть берет, как подумаю,
что из моих вырастет. Лишь бы не попала в плохую компанию. Как говорится,
бог не выдаст, свинья не съест.
Шпулька стала прощаться, участковый тоже, причем, учитывая поздний час,
предложил подвезти девочку домой.
При виде дочки, вылезающей из милицейской машины, пани Букатова схватилась
за сердце. Шпулька считала себя не вправе делиться с матерью секретами
подруги, и потому на испуганные расспросы отвечала, что милиционеров
встретила случайно, и не покривила душой, и что исключительно их
любезностью и заботой объясняется ее доставка домой в милицейской машине,
в чем тоже не погрешила против правды.
- Не знаю, не знаю, - с сомнением качала головой пани Букатова, - но стоит
только тебе встретиться с Тереской, как непременно что-то случается.
"Ненавижу, - думала Тереска. - Боже, как я их ненавижу! Видеть не могу..."
Мысль эта, хоть и преходящая, безраздельно владела на данный момент ее
сердцем, умом и душой. Она пыталась соорудить вокруг себя что-то вроде
воображаемой стены, акустического барьера, но сквозь возводимые ею
преграды продирались слова и реплики, раздувавшие пламя ненависти.
Семейство ужинало. За столом сидели родители, бабушка, Янушек и тетя
Магда, заглянувшая узнать, какие новости. Тетя Магда была младшей из
сестер, в свои тридцать два года она имела фигуру и внешность кинозвезды,
а занималась главным образом тем, что выходила замуж и разводилась. Сейчас
на ее счету было четвертое замужество, и существовала надежда, что оно
окажется менее скоротечным, потому что в игру входил еще четырехлетний
Петрусь. Тереске казалось, что тетя Магда присматривается к ней и
интересуется ее делами с любопытством, прямо-таки болезненным.
Рассказ о страшном вечере с фигурирующим в главной роли топором сделал
Тереску гвоздем программы. Речь пошла о нынешней молодежи, о ее
прискорбной безответственности, легкомыслии и бездумности, о странных
причинах неожиданных и необъяснимых поступков. Что, спрашивается, толкнуло
Тереску бросить дом на произвол судьбы, в кошмарном, наводящем на самые
ужасные домыслы, беспорядке? О чем она, Господи помилуй, думала?! Если эта
молодежь вообще о чем-то думает...
Тереске казалось, что она попала на бесовский шабаш. Прозвучавшее за
столом предположение, что такому возрасту свойственно влюбляться и не
оттуда ли растут ноги у всяких сумасбродств, вызвало, с одной стороны,
снисходительные хохотки в кулак, с другой - безоговорочное неприятие. В
таком возрасте надо тянуться к знаниям, а не к каким-то глупостям.
"Ну ясно, влюбляться надо на старости, лучше всего после пятидесяти, а еще
лучше - в гробу... Вот умники! - негодовала Тереска под гул обвинительных
речитативов. - Поразительное легкомыслие... беззаботность... что из них
вырастет?.. Дай им то, дай се... Только и знают, что требуют... одни
права, никаких обязанностей! Тунеядцы, пиявки на теле старшего поколения,
эгоисты..."
- Могильные черви... - внезапно подал голос молчавший до сих пор Янушек.
Младший брат Терески сидел весь вечер, набрав в рот воды, несказанно
довольный тем, что на этот раз остался в стороне, и не его сейчас
обрабатывает святая инквизиция. Настанет время - насядут и на него, как
только вскроется лагерный долг, который отцу придется, ясное дело,