"Иоанна Хмелевская. Бесконечная шайка" - читать интересную книгу автора

- Езус-Мария, какая еще "она"?
- Ну, та самая женщина! Я говорил вам - прямо Мадонна!
Женщины на снимке меня до сих пор не интересовали. Теперь же я
вырвала фотографию из рук пана Северина и набросилась на нее с лупой. Как
я могла проглядеть Мадонну?
И в самом деле, несколько в стороне сидела, откинувшись в плетеном
кресле, красивая блондинка с распущенными волосами до плеч. Жаль, я тогда
не спросила Матеуша, кто она такая.
- Да вы на мужчин поглядите, - потребовала я у пана Северина. - Не
знаком ли вам кто-нибудь из них?
С трудом оторвавшись от Мадонны, он послушно оглядел лица мужчин на
фотографии и покачал головой.
- Нет, их я не видел. Незнакомые мне люди.
- Но ведь не Мадонна же пришла к вам с заказом! Вы говорили, что
доску принес мужчина.
И для убедительности я постучала по доске с "Цыганкой".
Пан Северин опять впал в панику.
- Да, не она. И совсем не эту доску.
- Как не эту? Какую же?
- Другую, первую. Но Мадонна при этом была! У меня голова пошла
кругом от всех этих сложностей.
- Пан Северин, Бог с этой Мадонной, оставим ее пока в покое. Вы мне
сначала о доске расскажите. Вам что же, принесли две доски?
Художник замахал руками, будто отгоняя пчел.
- Да нет, одну.
- Тогда откуда же взялась вторая?
- А! Столько неприятностей с этими портретами, говорю я вам! Вторая
была моя собственная, вот эта, на которой написан портрет. Потому что
первая испортилась.
- Как доска могла испортиться?
- Ну, не сама собой, я немного ее... того. Грунтовка легла плохо,
размазалась, я попытался ее смыть, не получилось А! Говорю вам, столько
хлопот!
После долгих усилий мне удалось-таки из эмоциональных восклицаний
художника выделить рациональное зерно. Как правило, свои портреты он писал
акварелью, иногда пастелью, масляных красок не любил, пользовался ими
редко, и первая попытка увековечить цыганку не удалась. Художник попытался
смыть неудачный портрет, но использовал, по всей видимости, не тот
растворитель, смыть не удалось. Снова загрунтовать и написать по новой не
решился, уж слишком толстым получался живописный слой. Тогда художник
нашел похожую доску приблизительно такой же толщины, загрунтовал и написал
наконец злополучную "Цыганку", на сей раз нормально. Клиенту о замене
доски пан Северин не сказал.
Уже в середине рассказа о творческих муках с "Цыганкой" меня стало
бросать то в жар, то в холод.
- А где та доска, что принес клиент? - не выдержала я. - Что вы
сделали с той, испорченной?
- Ничего не сделал, сунул куда-то, она ни на что не годилась.
Я изъявила горячее желание увидеть ту доску. Пан Северин немного
удивился, огорчился, попытался протестовать, но я закусила удила. Художник