"Иоанна Хмелевская. Бесконечная шайка" - читать интересную книгу автора

думаешь, мне эта Ка-сабланка с неба свалилась? Уже целый год я из кожи вон
лезу, чтобы организовать себе эту командировку, а ты...
- Надо было сказать, предупредить по-честному.
- Боялась сглазить. А если по-честному, так сама признай - со мной у
тебя проблем не было.
С этим я должна была согласиться, Гатя работала быстро и четко,
именно поэтому я и поручила ей проект технологии. Уверена, хоть она и
задерживала чертежи, наверняка успела бы к сроку. Если бы вот теперь не
эта проклятая загранкомандировка! Анджей тоже неплохой проектант, к тому
же, в отличие от Гати, и человек симпатичный, но введение его в курс дела
требовало времени, а его-то у нас как раз и не было.
Ну и в результате мне самой пришлось заканчивать технологию на пару с
Гатей. Та пыталась протестовать, устраивала скандалы, всячески
превозносила деловые качества Анджея - я оставалась глуха к ее уговорам.
Согласилась лишь на то, чтобы Анджей составил записку к ее технологии и
выступил на защите проекта, ведь к тому времени Гатя уже будет в Марокко.
Но пока она здесь...
И началось! Я буквально поселилась в Гатиной квартире на оставшиеся
три дня, позабыла о вежливости и правилах хорошего тона, которым меня с
детства обучали в семье, задушила в сердце сострадание и милосердие,
осталась глухой к протестам Гатиной мамули. Зареванная Гатя вынуждена была
работать рядом со мной на своей чертежной доске, страдальческим голосом
давая мне указания. Мне Гатя могла предоставить доску меньшего формата,
такой же большой, как у нее, у Гати в доме не нашлось. Я договорилась у
себя на работе, Гатя у себя, и дни напролет мы проводили согнувшись над
проектами больницы. Гатя горячо желала мне сквозь землю провалиться или
хотя бы сломать ногу, чтобы у нее осталось еще время на сборы.
- Автоклавы размести рядом с операционной, - говорила она. - В жизни
тебе этого не прощу, какая же ты язва! У меня ведь еще чемоданы не
уложены...
Не обращая внимания на ворчание Гати, я усиленно работала над
чертежами. Дополнительные трудности доставлял уменьшенный формат чертежной
доски, пришлось транспаранты разрезать на части. А тут еще жуткий Гатин
почерк, я с трудом разбирала ее иероглифы на эскизах.
- Ты что, уже учишься писать по-арабски? - ворчала я в свою очередь.
- Надо же, как раз на моем проекте! Скажи на милость, что тут накорябано
этими арабскими червячками!
- Где? А, отстойник, ясно написано, не придирайся. Слушай, может, мне
взять те красные туфли?
- Поезжай босиком, там тепло.
- Какая же ты вредина!
Пятница была на исходе, а у нас еще остались последние чертежи. Гатя
категорически отказалась их делать, ее мамуля стояла надо мной с
дамокловым мечом в руках. Ладно, последний чертеж, так и быть, сделаю
сама, но тут возникло осложнение: чертеж был наколот на доску, под калькой
с большим трудом мы уложили на нужных местах Гатины эскизы, откалывать их
- невозможно. Поскольку завтра утром Гатя отправлялась в свой зарубежный
вояж, надо было иметь совесть и покинуть, наконец, ее квартиру, дать ей
возможность уложиться, как-никак отправлялась на три года. Пока же
собранные вещи громоздились кучей на полу у стены, сама же Гатя была