"Иоанна Хмелевская. Бесконечная шайка" - читать интересную книгу автора

- Да Клекот я!
По фамилии Марцысяк? А зовут тебя Анджей?
- Какой Марцысяк? - уже громким голосом произнес больной. - Фамилия
моя Клекот, а никакого Анджея Марцысяка я не знаю!
- Да нет же! - настаивал сын. - Ты Клекот Марцысяк, а зовут тебя
Анджей!
- А пошел ты! - совсем разозлился больной. - Я лучше тебя знаю, как
меня зовут!
В полном молчании и с большим интересом слушали этот захватывающий
диалог остальные пятеро пострадавших. Я тронула Роберта за плечо.
- Извините нас, проше пана, - громко обратилась я к белой глыбе. -
Произошла ошибка, мы приняли вас за другого. Разрешите пожелать вам
скорейшего выздоровления и...
- А это кто там еще? - рассвирепела глыба. - Что за холера, какие-то
посторонние повадились ходить...
Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, я повернулась и выбежала из
палаты. Роберт догнал меня на лестнице.
- Мать, это не он, - открыл сын Америку.
- Нет, я все-таки тебя убью! - только и могла я произнести. - Так как
же зовут твоего Клекота?
- Какого Клекота?
- Боже, дай мне терпения! Не этого же, а того, твоего! Которого мы
ищем!
- А, того. Ты ведь слышала - Марцысяк.
- А я бегаю по учреждениям и спрашиваю про Клекота! Чтоб тебе лопнуть!
- Я думал, ты знаешь, Клекот - это прозвище.
- Откуда мне знать? Только и слышу - Клекот, Клекот, я решила, что
это фамилия. Откуда вообще взялось такое прозвище - Клекот?
- А я знаю? Так его с детства прозвали. Да ты не сердись, я думал, ты
знаешь. А ты, значит, спрашивала его в кадрах как Клекота?
Никогда в жизни я не была так близка к тому, чтобы стать убийцей
собственного сына. А Роберт вечером рассказал все старшему брату, чтобы и
он порадовался, и я слышала, как оба моих сына в своей комнате
покатывались от смеха.
Пришлось еще раз нанести визит сестре нашего Клекота, и я заставила
Роберта сопровождать меня.
На сей раз милое дитя бегало по квартире с машинкой на палочке.
Машинка издавала из себя звуки, которым жестяная дудочка и в подметки не
годилась. Тут уж всякий разговор с мамой ребенка исключался. Грохот на
мгновения стихал, когда дитя убегало в прихожую, но эти мгновения были
слишком краткими, мне удалось лишь выяснить, что сестра Клекота что-то
слышала о чертежной доске и что с этой доской что-то случилось. В голове
не только вертелись, но и крепли преступные мысли относительно того, что
некоторых сыновей таки следует убивать.
И вдруг воцарилась тишина. Мы обе судорожно дернулись и поспешили в
прихожую. Мой сын что-то делал с Машинкой, а сын сестры Клекота, разинув
рот от любопытства, не сводил глаз с его рук.
- Теперь я все поняла, - с горечью сказала сестра Клекота. - Эти
игрушки мальчику дарит моя подружка, у которой нет своих детей. Она хотела
выйти замуж за моего мужа. Мне ее жаль, и я решила - вынесу все!