"Иоанна Хмелевская. Бесконечная шайка" - читать интересную книгу автора

заканчивали нашу работу. Мне запомнился жуткий беспорядок в квартире. Еще
бы, Гатя из-за меня не смогла толком упаковать вещи, набросала их как
попало в углу, уже только после моего ухода смогла собрать свои чемоданы.
Матеуш впустил меня в квартиру, и я буквально остолбенела. Тогдашний
беспорядок в Гатиной квартире мог показаться идеальным порядком по
сравнению с разгромом, который царил сейчас.
- Что здесь произошло? - спросила я, осторожно переступая через
наваленные на полу всевозможные вещи, чтобы выйти наконец из передней. -
Ураган бушевал?
- Нет, - меланхолически ответил Матеуш, - Гатя! Я потому и пригласил
тебя, хотел, чтобы ты увидела все это собственными глазами, иначе не
получишь должного представления о случившемся. И заметь, я тут немного уже
прибрался.
- Да что же она тут делала?
- Искала "Цыганку". Сядь, видишь, я расчистил столик и два кресла,
сейчас принесу кофе, поговорим спокойно.
Похоже, место для нас Матеуш расчистил самым примитивным способом,
просто смахнул на пол вещи со столика и кресел. Сев в одно из них, я
продолжала изумленно оглядываться. Вся комната была завалена всевозможными
вещами, главным образом книгами. Они грудами покрывали весь пол. Громадный
довоенный книжный шкаф Гатиного покойного отца был не только опорожнен, но
и разобран на части, вперемежку с книгами валялись полки и дверцы. Подушки
с дивана сняли, перевернули на другую сторону и даже надорвали, видно,
интересовались, нет ли чего внутри. Из массивного письменного стола были
вытянуты все ящики, их содержимым засыпали книги, уже до того вываленные
на пол. А главное - со стен содрали драгоценные картины, предмет фамильной
гордости Гатиного семейства. Теперь они самым жалким образом валялись на
полу.
Пришел Матеуш с кофе, и я потребовала объяснений.
- В остальных комнатах то же самое, - информировал он. - И в кухне.
Слушай, ты и в самом деле не видела "Цыганки"?
- Провалиться мне на этом месте! Да рассказывай же, в чем дело?
Матеуш поудобнее уселся во втором свободном кресле и разлил кофе.
- Тебе что-нибудь известно о планах Гати?
- Нет. А должно быть известно?
- Не обязательно. Так вот - Гатя не намерена возвращаться.
Не скажу, что это известие сразило меня, я была к нему готова. В
Польше у Гати никого из близких родственников не осталось, а за границей
был родной брат. Что ж, ничего удивительного. Матеуш продолжал:
- Теперь она выехала окончательно, сказала, что не вернется. Продала
все, что могла, в том числе и машину, квартиру перевела на меня. С собой
забрала очень немного вещей. И говоря по правде, больше всего она ценила
свою "Цыганку".
- Расскажи о ней.
- Портрет, масло, размер пятьдесят на сорок сантиметров. Гатя назвала
мне размер, чтобы я знал, где искать, где такая вещь может поместиться.
Видела бы ты, как она ее искала, эту "Цыганку"! Как ненормальная, честное
слово! Все прочее ее не интересовало, только этот портрет. Видишь, подушки
с дивана и то прокалывала спицей, нет ли внутри дерева...
- А портрет на дереве?