"Владимир Хлумов. Ночной дозор (пьеса)." - читать интересную книгу автора

Отец. Вот и весь сказ, да если тебя не тянет в Италию, то значит, есть
что-то другое, а, ну конечно, мастерская Питера Ластмана в Амстердаме.

Рембрандт. Что же, вот тебе мой ответ, на прямой твой вопрос, - да!.

Мать. Но мне всегда казалось, ты доволен господином Сваненбюрхом.

Рембрандт. У господина Сваненбюрха есть свои хорошие стороны, мать.

Отец. Неужели? Интересно, интересно, сын бургомистра, художник, чьи
работы украшают ратушу... Приятно слышать, как семнадцатилетний молокосос
похваливает учителя!

Лисбет. Отец, послушай. Господин Сваненбюрх хороший художник, но это не
значит, что Питер Ластман не может быть лучше его.

Отец. В самом деле? А кто это тебе сказал?

Лисбет. Ян Ливенс считает, что Ластман лучше ван Сваненбюрха.

Отец. Ливенс? Ян Ливенс! А кто такой Ян Ливенс?! Сын обойщика, уехавший
в Амстердам и научившися там говорить высокие слова да размахивать руками.
Еще один молокосос, да еще и дурак, а ты повторяешь его слова, словно он
пророк.

Рембрандт. Скажи прямо, что ты никогда не простишь мне университет.

Отец. Да, тебе дали деньги на университет, и у тебя ничего не
получилось. Тебе дали деньги на ученье у господина Сваненбюрха, выходит, и
тут все кончилось пшиком?

Мать. Хармен, не надо так, успокойтесь же, наконец.
Господин ван Сваненбюрх сам говорит, что у него не было еще такого
ученика, как Рембрандт. А что до этой истории с университетом, так я
впервые слышу, чтобы у нас в доме поднимали столько шуму из-за напрасно
расстараченных денег. Видит Бог, у кого не бывает ошибок?

Отец. Здесь не одна ошибка, а две, но главное, увы, надо сказать прямо
- дело в деньгах. Нужно чинить мельницу, нужно приданое Лисбет...

Геррит. И еще - на мое содержание, на врача, и все потому, что я
никогда не заработаю. Все вы, сидящие здесь, думаете это. Так почему же вы
не хотите сказать вслух?

Отец. Ошибаешься, Геррит, Богом клянусь, если бы даже твое лечение
стоило в десять раз дороже, я бы наизнаку вывернулся, а денег не пожалел.
Ты столько работал на мельнице до того...

Геррит. ...пока не упал, словно последний дурак, и стал калекой?