"Владимир Хлумов. Дети звезд (пьеса)." - читать интересную книгу автора

Анатолий. Какой срок?

Доктор. Коля был репрессирован. Семнадцать лет без права
переписки.

Анатолий. Как семнадцать? За что?
Гоголь-Моголь (зло). Ни за что, за так, бесплатно.



Возвращаются Елена и Богданов. Богданов несет огромный
магнитофон - последнее слово техники шестидесятых годов. Включает.
Все собираются вокруг аппарата. Пододвигают стулья. Сквозь шум и
треск пробивается песня Высоцкого "Протопи ты мне баньку,
хозяюшка...". Упиваясь, слушают, цокают языками, перемигиваются.



Богданов (отзывает Анатолия, подводит к книжным полкам). Я почему
вообще астрономией увлекся? Я ведь техник по образованию. Это меня
один очень хороший человек научил. Познакомились мы с ним... В
общем, в одном месте...

Анатолий. На севере?

Богданов (не очень сердясь). Понарассказали уже. Грустная история,
и неинтересная. Но как бывает? Я ведь про десятый спутник там
задумался. А потом уже, позже вспомнил. Формулы кое-какие
набросал. И понадобились мне параметры Сатурна. Беру я вот этот
самый пятидесятый том (берет с полки красный том первого издания
советской энциклопедии, раскрывает), нахожу Сатурн, и читаю:
"Сатурн имеет десять спутников. Диаметры их заключены между
двумястами и четырьмя тысячами километров"

Анатолий. Не может быть! У Сатурна девять спутников.

Богданов. Смотрите.

Анатолий (читает про себя). Опечатка.

Богданов. Да, опечатка! Но гениальная опечатка (поднимает кверху
указательный палец)! Меня как будто ударило: а вдруг и вправду
есть десятый спутник? Вдруг это не мираж, не издательская ошибка,
а действительно гигантская глыба вещества? Ведь она же, эта глыба,
черт побери, должна как-то проявлять себя?! Так и загорелся этой
идеей, года два считал, пересчитывал, и на тебе - должен быть
спутник. Вот ведь комбинация какая получилась. Анатолий, должен
быть, нужно искать, да побыстрее, а то как бы на западе не обошли.