"Владимир Хлумов. Графоманы" - читать интересную книгу автора

продолжал:

- Да, Виталий Витальевич, просто обидно, работаешь, не покладая рук, живешь
делом, жизнь на него тратишь и вдруг - бац, на тебе. А все эти средства
информации. Завалили нас, понимаешь фактами, не успеваешь разгребать. Я вот
думаю, хорошо бы все заграничные журналы собрать да и сжечь, и не только
журналы, все уничтожить: коммуникации, связь, телексы, и конечно радио. Вот
тогда бы жизнь эпикурийская пошла: возлегай себе на мраморе, сочиняй
трактаты, законы, уложения.

- Вы так говорите, будто что-то подразумеваете, - перебил Калябин.

- К несчастью, к великому моему сожалению, должен признаться - да,
подразумеваю, очень многое подразумеваю, а говорю так непонятно, чтобы
мозги ваши напрячь, оживить. А иначе с размягченными мозгами вы и не
поймете, какое слово зачем употребляется. Представьте - пришел бы я и в
лоб: десятый спутник открыли. Да все последствия трудно даже и
пресказать...

- Стойте, что за выдумки? Какой спутник? - Калябин привстал.

- Именно -выдумки, выдумки - если бы я просто вам сказал, что французы
спутник у Сатруна открыли. А ведь я не зря про беспроволочный телеграф
толковал, историю знать надо, но и не только знать, но и любить. А вы,
Виталий Витальевич, не любите историю, эх чувствую, не любите.

Но Калябин ничего не хотел слышать про историю, он хотел слушать про
спутник:

- Шутки у вас дурацкие!

- Какие уж тут шутки. Да вы сами можете удостовериться. - Мозговой посмотрел
на часы: - Сейчас будут последние известия, сходите к профессору, у него
транзистор, я знаю, есть на работе. Кстати, ему тоже будет небезинтересно.

Калябин выскочил из комнаты.

- Неужели вправду открыли? - ошарашенно спросил Толя.

Мозговой утвердительно кивнул головой.

- Тот самый, десятый?

- Тот самый, Богдановский!

- Но этого не может быть!

- Вы еще скажите, что здесь происки темных сил или чья-то злая воля, -
издевался Мозговой.