"Владимир Хлумов. Графоманы" - читать интересную книгу автора

сказать: профессор, давайте серьезно разбираться...

- Я ничего не понял...

- Видишь - не понял, а говоришь чушь. Новое всегда непонятно вначале, иначе
это новое давно бы открыли.

Толя не нашел чем возразить, да и не хотел больше спорить, полагая, что это
будет слишком жестоко. К тому же ее реакция... Она так переживала. В
сущности, Толя даже где-то завидовал инженеру. Ему казалось, что если
кто-либо за тебя так переживает и так болеет, то это уже счастье.

Они еще немного помолчали.

- Все же не надо было ему вытупать, - не выдержал Ермолаев.

- Да вы его сами тянули.

- Мы?

- Ладно, теперь уж все равно, сейчас принесу.

Елена ушла и вскоре вернулась с конвертом в руке.

- Прочти, - она протянула таинственный конверт.

Толя внимтельно рассмотрел его со всех сторон. Адрес Богданова был
напечатан на машинке. Слева на конверте помещалась красочная вставка с
парящим в голубом небе воздушным шаром, внизу подпись - "Летательная
техника". Адрес отправителя отсутствовал. Толя достал содержимое и прочел:

"Многоуважаемый товарищ инженер Н.С.Богданов! Сообщаю, что Ваш труд "К
единой теории..." попал на рецензию к профессору Суровягину. Хотя я не имею
никакого отношения к этому делу и являюсь лицом незаинтересованным, считаю
своим долгом сообщить нижеследующее.

Выводы Вашей несомненно интресной и многообещающей теории находятся в
вопиющем противоречии с концепцией, развиваемой профессором Суровягиным, а
также его сотрудником В.В. Калябиным. Концепцию эту считаю надуманной и
глубоко ошибочной, а ее авторов - людьми недалекими и нечистплотными. В
таких услвоиях не может быть и речи об объективной оценке Вашего труда
назначенными рецензентами.

Но, я знаю, найдутся люди, способные объективно оценить научные достоинства
Вашей работы. Поэтому рекомендую настоять на публичном обсуждении Вашей
работы.

Содержание этого письма прошу не разглашать во избежание репрессий по моему
адресу.